Артур крепко закрыл дверь кладовки. Принялся искать молоток. Он перерыл всю нижнюю комнату, потом поднялся наверх. Нигде никаких инструментов не было. В конце концов он выбежал за калитку, расшатал и выдернул из мостовой булыжник, похожий на топорик неандертальца.
Чтоб не бояться по–змеиному извивающихся щупалец, Артур острым ножом решительно вырезал из распластанного на столике осьминога его туловище с маленькими глазками и узким ртом. А потом стал отбивать тягучие, как резина, щупальцы. Чувствовал себя дикарём, убийцей.
Часа через полтора мелко нарезанный осьминог был изжарен, присоски его покраснели. Когда в другой сковородке была поджарена и картошка, Артур решил, что имеет полное право купить к своему столу бутылку спиртного. Такое событие, как поимка осьминога, следовало отметить.
Он снова появился у Панайотиса и попросил: «One bottle of greek vodka»[18] .
To ли старик не понял Артура, то ли хотел схитрить, так или иначе сначала он попытался продать ему английский виски «White horse», потом французское шампанское.
— Not expensive![19] — втолковывал Артур.
Махнув рукой, Панайотис вручил ему литровую бутылку с голубой наклейкой, на которой греческими буквами было написано «Ципура».
Уплатив деньги, Артур дошёл до своей калитки, толкнул её. И увидел Марию.
Старуха понуро стояла под дождём возле запертой нижней двери. В руках у неё были две поставленные одна на другую накрытые глубокие тарелки. Повернувшись навстречу, она укоризненно покачала непокрытой головой — мол. где тебя носит?
— Мария! Come in![20] — он так обрадовался, что никак не мог попасть ключом в замочную скважину. — Come in! Заходите!
Она вошла в комнату, поставила на угол стола свои тарелки, открыла верхнюю. Там был суп из мелкой греческой фасоли с какой‑то зеленью.
— No! I have octopus![21] — Артур потянул её в кухню. Он был счастлив угостить её осьминогом с картошкой, рюмкой спиртного.
Мария взяла вилку, ткнула в сковородку, поднесла ко рту кусочек. Потом взяла сковородку за ручку и вытряхнула всю груду зажаренной осьминожины в стоящий у входа чёрный пакет, где накапливался мусор.
— Why? — завопил Артур, — What are you doing?[22]
— Охи! — ответила Мария и грубо подтолкнула его в комнату, к столу. Он уже знал, что «охи» — по–гречески означает «нет». Растерянно хлебал ароматный суп, косился на стоящую рядом бутылку.
Подперев рукой голову, старуха сидела рядом, по–матерински смотрела на то, как он ест.
Во второй тарелке оказалось мелко рубленное мясо, завёрнутое в виноградные листья.
— Далма! — вспомнил Артур. — У нас на Кавказе называется далма. Мария, do you want to drink a little?[23] Он начал было скручивать пробку. Но старуха вынула бутылку из его рук, отставила в сторону. — Why? Мария, почему? Почему ты ко мне ходишь? Кто ты? Зачем мне это приготовила? Мария, answer me![24]
Она улыбнулась. И опять улыбнулись её глаза. Показала на тарелку — мол, ешь.
— Мария, я хочу знать, где ты живёшь. Кто твои дети, внуки? Хочу прийти в гости. Visit. Do you understand me? Visit.[25]
Она ничего не понимала. Или не хотела понять.
Доев, Артур собрал со стола тарелки и понёс было на кухню, чтобы вымыть их и отдать Марии.
— Охи! — она грузно встала со стула и пошла к двери. В её чёрных густых волосах не было видно и проблеска седины.
— Мария, thank you, эвхаристо![26]
На пороге обернулась, взглянула из‑за плеча. Взгляд был скорбный. Он делал её на кого‑то похожей.
…Артур сидел в одиночестве, думал: «Кто такая? Сколько ей лет? Лет 75–78, не меньше… Явно простолюдинка. Глаза, как у покойной мамы, карие. А лицо иное, напоминает кого‑то. Кого? Октопуса даже попробовать не дала».
Он отвинтил крышку с бутылки, взял из буфета бокал, плеснул на донышко. «Ципура» оказалась крепчайшим напитком, вроде грузинской чачи, сдобренной анисом. Он налил ещё одну порцию, выпил и только шагнул к холодильнику, чтобы достать оттуда грушу на закуску, как расслышал: наверху звонит телефон.
— Алло! — Артур с трудом переводил дыхание, в единый мах одолев крутизну наружной лестницы.
— Arturos! This is Manolis from Pireas. Very cold, isn't it? Sorry.
— All right Never mind.
— Arturos! You must call my friend Fanasis on the island. Не is waiting for you. Do you understand me?
— Yes. Give me the number. Thank you very much![27]
Заранее радуясь тому, что у него появится хоть один знакомый человек, который знает Манолиса, он позвонил немедленно.
Трубку взяла некая Маго — жена Фанасиса. Она знала английский немногим лучше Артура. Быть может, именно поэтому он без особого труда понял, что Фанасиса сейчас дома нет, но если Артур к восьми вечера подойдёт ко входу на главный пирс в гавани — harbour, harbour! — повторяла Маго, то Фанасис его там встретит и приведёт в гости на ужин.
27
— Артур! Это Манолис из Пирея. Очень холодно? Извини.
— Все хорошо. Ничего.
— Артур! Ты должен позвонить моему другу Фанасису на острове. Он ждёт тебя. Ты понимаешь меня?
— Да. Дай мне номер.