— Я даже не понимаю, о чем ты. Какой такой крест?
Времени на пустую болтовню у меня не было. Оставалось всего два варианта: угрозы или обещания.
— Они разрешат тебе оставить ребенка.
Она распрямилась:
— Что?
— Что слышала. Если этот умник, — я кивнул на Дре, — сможет по-быстрому раздобыть другого младенца, они позволят тебе оставить Клер.
Она развернулась в его сторону:
— Сможешь?
— Не исключено.
— Твою мать, Дре, — сказала она, — да или нет?
— Я не знаю. Есть одна девчонка, у которой срок вот-вот подходит. Но когда точно она родит, сказать невозможно. Тем более с моим оборудованием.
Аманда сжала и разжала челюсти. Обеими руками убрала волосы назад, взяла со столика резинку и завязала хвост.
— Значит, звонил Ефим.
Я кивнул.
— И он назвал условия.
— Он выразился довольно-таки определенно. Верни крест и какого-нибудь младенца, и они о тебе забудут.
Она подтянула колени к груди и захватила пальцами ног диванную подушку. Казалось, с забранными назад волосами черты ее лица должны были выступить ярче, но эффект оказался прямо противоположным. Она снова стала похожа на ребенка. На до смерти напуганного ребенка.
— И ты ему веришь?
Я сказал:
— Я верю, что он верит. А сможет ли он провернуть дело под носом у Кирилла и его жены — это уже второй вопрос.
— Все началось, когда Кирилл увидел фотографию Софи. Это одна из… — она уставилась на диванную обивку, — услуг, которые им предоставляет Дре. Кирилл с Виолетой увидели Софи. Вроде бы она оказалась похожа на младшую сестру Виолеты. И тогда они решили, что им нужен ребенок Софи.
— То есть ситуация может быть сложнее, чем я понял со слов Ефима?
— Она всегда сложнее, — сказала Аманда. — Сколько тебе лет? Не маленький вроде…
Я усмехнулся.
Аманда взглянула на Дре. Тот сидел, больше всего похожий на собаку, которая ждет, когда хозяйка позовет ее гулять или даст поесть.
— Даже если мы найдем другого младенца, что это изменит? Получится, что мы отдаем ребенка двум психопатам.
Я кивнул.
— Ты сможешь жить с этим грузом на совести?
— Моя цель была найти тебя и спасти Софи. Дальше я не заглядывал.
— Какой ты правильный.
— Люди, живущие в стеклянных домах, не должны кидаться камнями. Особенно люди с похищенным младенцем.
— Знаю. Просто мне это все напоминает историю двенадцатилетней давности. Когда меня вернули Хелен.
— Мы сейчас не об этом. Если хочешь высказать свое мнение обо мне, сделаешь это позже. А пока нам надо во что бы то ни стало найти крест и достать другого младенца.
— А если не сможем?
— Достать другого младенца?
— Понятия не имею. Зато уверен, что с помощью креста мы купим себе немного времени. Он должен быть у Кирилла не позже вечера субботы. Если он его не получит, они убьют нас всех. Включая мою семью. А если мы его отдадим, у нас будет еще пара дней на решение проблемы с младенцем.
Энджи уставилась на меня широко раскрытыми глазами.
— По-моему, хороший план, — сказал Дре.
— По-твоему, — сказала Аманда. Она повернулась ко мне: — А что, если они нас обманут? Ефиму надо одно: выяснить, где я нахожусь. А у меня не так много мест, где можно спрятаться. Ты нашел нас за один день. Что ему помешает получить крест, а потом заявиться ко мне за младенцем?
— У меня нет других гарантий, кроме его обещания.
— И ты в него веришь? Слово наемного убийцы, который начинал преступную карьеру в Москве, среди солнцевской братвы?
— Я даже не знаю, что это такое, — сказал я.
— Банда, — сказала она. — Братство. Представь себе организованную преступную группировку, но с дисциплиной как в армии и со связями в самых верхах российских нефтяных корпораций.
— Ни фига себе.
— Ага. Ефим там начинал. И ты собираешься поверить ему на слово?
— Нет, — ответил я. — Не собираюсь. Но у нас нет другого выхода.
Клер в спальне издала пару неуверенных покряхтываний и тут же заорала во весь голос. Мы слышали ее плач и с монитора «видеоняни», и из-за двери. Аманда соскользнула с дивана, сунула ноги в тапочки и побежала в спальню, прихватив с собой прибор.
Дре сделал еще один глоток из фляжки.
— Чертовы русские.
— Почему бы тебе не сбавить обороты? — предложил я.
— Ты был прав. — Он сделал очередной глоток. — Когда раньше говорил.
— О чем?
Он откинул голову назад и закатил глаза, скосив их в сторону спальни.
— О ней. Не думаю, что я ей сильно нравлюсь.
— Почему тогда она с тобой? — спросила Энджи.