Он с трудом выбрался из кресла, вязкого и тягучего, как сырное фондю, и двинулся по полу, зыбкому, будто песчаная дюна. Потом одну за другой выпил две чашки холодного кофе, надеясь прийти в себя до приезда Элинор с Николасом и его девицей.
Ему захотелось выйти на прогулку, но он задержался, любуясь лучезарно сияющей мебелью, особенно черным китайским шкафчиком, лакированную поверхность которого украшали яркие разноцветные фигурки. Паланкин двинулся с места, сидящий в нем мандарин качнулся, зонтики, которые держали над ним слуги в соломенных шляпах, потихоньку завертелись.
Дэвид оторвался от чарующего зрелища и вышел во двор, но так и не успел сообразить, поможет ли свежий воздух отогнать тошноту и вернуть самообладание. Вдали послышался шум автомобиля — Элинор подъезжала к дому. Дэвид вернулся в гостиную, схватил томик Сертиза и укрылся в библиотеке.
Анну высадили у дома Виктора, Николас пересел на освободившееся переднее сиденье, а Бриджит сонно растянулась на заднем. Элинор с Николасом беседовали о незнакомых ей людях.
— Я почти забыл, как здесь чудесно, — сказал Николас, увидев, как вдали показался особняк.
— А я совсем забыла, хотя сама здесь живу, — заявила Элинор.
— Не говори так, а то я совсем расстроюсь, — запротестовал Николас. — Быстро скажи, что это неправда.
— Хорошо, — ответила Элинор, опуская окно, чтобы выбросить окурок. — Это неправда.
— Вот и умница, — сказал Николас.
Бриджит не знала, что сказать о своем новом окружении. За окном машины виднелись широкие ступени лестницы, сбегавшей с холма от особняка с голубыми ставнями. Там и сям побеги глицинии и жимолости увивали стены дома, прерывая однообразие камня. Бриджит почудилось, что она уже видела все это, такое же смутно реальное, как фотографии на журнальных страницах. От наркоты она вообразила себя эротичной и притягательной, хотелось поласкать себя, а разговоры окружающих нисколько не интересовали.
— Франсуа заберет ваши чемоданы, — сказала Элинор. — Оставьте вещи в машине, он их принесет.
— Ничего страшного, я сам справлюсь, — возразил Николас, который намеревался, оставшись с Бриджит наедине, немного ее взбодрить.
— Нет, пусть Франсуа поработает, ему весь день нечем заняться, — настаивала Элинор, которой не хотелось оставаться наедине с Дэвидом.
Николасу пришлось удовлетвориться укоризненными взглядами на Бриджит, которая брела по дорожке, стараясь не наступать на трещины между каменными плитами, и даже не смотрела в его сторону.
В вестибюле Элинор обрадовалась отсутствию Дэвида. Может быть, он утонул, принимая ванну. Ох, напрасные надежды. Она пригласила Николаса и Бриджит на террасу, а сама пошла на кухню, попросить у Иветты чаю. По пути она выпила бокал коньяка.
— Неужели так трудно хоть как-то поддержать беседу? — спросил Николас, как только остался вдвоем с Бриджит. — Ты ни слова не сказала Элинор.
— Хорошо, милый, — ответила Бриджит, по-прежнему стараясь не наступать на трещины, потом громким шепотом осведомилась: — Это оно?
— Что?
— Ну, то самое дерево, под которым Элинор на четвереньках ела инжир с земли.
Николас взглянул на окна второго этажа, вспомнил обрывки разговоров, которые в прошлый визит подслушал из своей спальни, и, кивнув, поднес палец к губам.
Землю под деревом усеивали плоды инжира. От некоторых остались только черные пятна с крошечными зернышками, но многие еще не сгнили; пурпурные шкурки с белесым налетом даже не растрескались. Бриджит по-собачьи опустилась на четвереньки.
— Боже мой, — прошипел Николас, бросаясь к ней.
Тут дверь в гостиную распахнулась, и на террасу вышла Иветта с подносом, уставленным чашками и пирожными. Заметив, что происходит, она еще больше укрепилась в мнении, что у богатых англичан весьма странные отношения с животным миром. Бриджит с усмешкой выпрямилась.
— Ah, fantastique de vous revoir, Yvette[8], — сказал Николас.
— Bonjour, monsieur.
— Bonjour, — мило поздоровалась Бриджит.
— Bonjour, madame, — твердо ответила Иветта, хотя и знала, что Бриджит не замужем.
— Дэвид! — выкрикнул Николас. — Где ты прячешься?
Дэвид помахал ему сигарой.
— Зачитался Сертизом, — сказал он, выходя из гостиной. Чтобы оградить себя от неожиданностей, он надел темные очки. — Привет, милочка, — поздоровался он с Бриджит, чье имя забыл. — Кто-нибудь видел Элинор? Тут за углом мелькнули красные брюки, но почему-то не откликнулись на призыв.