— Как бы то ни было, — негромко произнес Виктор, — мои сегодняшние размышления напоминают жалобы моего бывшего студента, что в моих семинарах «нет изюминки».
Присев на краешек стола, Анна скинула с ноги парусиновую туфлю. Радовало то, что Виктор снова приступил к работе, хотя и без особого успеха. Она положила босую ступню ему на колено и спросила:
— Скажите, профессор, это моя ступня?
— Что ж, некоторые философы ответили бы, что в определенных обстоятельствах это можно определить, причинив ей боль, — изрек Виктор, обхватив ступню ладонями.
— А не проще ли доставить ей удовольствие?
— Видите ли, — сказал Виктор, делая вид, что серьезно обдумывает нелепый вопрос, — в философии, равно как и в жизни, удовольствие чаще оказывается галлюцинацией. Боль — это ключ к обладанию. — Он жадно раскрыл рот, будто готовясь откусить гамбургер, а потом закрыл его, нежно перецеловал все пальцы на ноге и выпустил ее.
— Я сейчас. — Анна скинула другую туфлю и осторожно пошла по нагретому гравию к двери в кухню.
Виктор с удовлетворением отметил, что в Древнем Китае подобную игру с ногой сочли бы чрезвычайно интимной. Для китайцев обнаженная ступня была эротичнее обнаженных гениталий. Ему лестно было представить необузданную мощь своей страсти в другое время и в другом месте. В памяти всплыли строки из «Мальтийского еврея»: «Ты совершил прелюбодеяние, но это было в другой стране. К тому же девка умерла»{33}. В прошлом он был соблазнителем, который основывал свои победы на принципах утилитаризма в погоне за суммарным увеличением общего наслаждения, но после встречи с Анной хранил невиданную прежде верность. Не обладая физической привлекательностью, он соблазнял женщин своим умом. Чем уродливее и знаменитее он становился, тем приметнее делался разительный контраст между инструментом соблазнения (его речами) и инструментом наслаждения (его телом). Привычная схема новых любовных побед подчеркивала этот аспект проблемы психофизической связи между душой и телом больше, чем близкие отношения, поэтому Виктор решил, что пришло время обзавестись живой девкой в этой стране. Самым сложным было не путать физическое отсутствие с психологическим.
На террасу вернулась Анна с двумя стаканами апельсинового сока, вручила один Виктору.
— О чем задумался?
— О возможности сохранить личность при переносе в другое тело, — соврал Виктор.
— Ну вот ты целовал бы мне ноги, если бы я выглядела как канадский лесоруб?
— Да, если бы знал, что в его теле — ты, — благородно ответил Виктор.
— Даже в ботинках с металлическими носками?
— Совершенно верно.
Они обменялись улыбками. Виктор отпил апельсинового сока и спросил:
— Как вы съездили с Элинор?
— По дороге домой я решила, что каждый из гостей, приглашенных сегодня к ужину, так или иначе дурно отзовется обо всех остальных. Ты наверняка полагаешь, что с моей стороны это очень примитивно и по-американски, но я не могу понять, зачем проводить вечер с теми, кого ты весь день оскорблял.
— Чтобы было чем оскорбить их на следующий день.
— Ах, ну конечно же, — вздохнула Анна. — Завтра уже будет другой день{34}. Все будет иначе, но точно так же.
Виктор встревоженно посмотрел на нее:
— Вы всю дорогу измывались друг над другом или только надо мной и Дэвидом?
— Не то и не другое. Но, судя по тому, как оскорбились все остальные, я поняла, что нам предстоит разбиться на мелкие группы, чтобы каждый смог оскорбить каждого.
— Так ведь в этом же и заключается вся прелесть ситуации: нужно дурно отзываться обо всех, кроме собеседника, чтобы он проникся своим привилегированным положением.
— По-моему, как минимум в одном случае это правило не сработало, и оскорбленными остались все без исключения.
— А ты не хочешь проверить свою теорию и дурно отозваться о ком-нибудь из гостей?
— Что ж, если ты настаиваешь… — рассмеялась Анна. — Николас Пратт — законченный мудак.
— Ну, это объяснимо. Он хотел сделать карьеру политика, но его поймали на том, что тогда считалось супружеской изменой, а теперь называется открытым браком. Интрижки обычно заводят после того, как получают министерский портфель, а Николас ухитрился вляпаться в скандал как раз во время предвыборной кампании, баллотируясь от лейбористов в традиционно лейбористском округе.
— Какой одаренный мальчик, — сказала Анна. — А за что именно его изгнали из рая?
— За то, что жена застукала его в постели с двумя красотками и не встала на его защиту.
33
34