– Господин Перес, как вы считаете, чего следует ожидать от калибанов?
– Чего угодно, но ближе к звезде они не пойдут.
– У них что, нет термозащиты?
– Не думаю. Скорее действует психологический фактор. Звёзды как бы гипнотизируют их. Если ронгоанцы пересекут критический предел, Ахернар притянет их и проглотит. Калибаны не смогут ни управлять кораблём, ни даже изменить курса. Так мотыльки летят на огонь.
Между тем мотыльки уходили от огня, а в огонь летели мы. Скорости не снижали и курс проложили так, чтобы задеть лишь край звезды – в её глубинах система термозащиты нас уже не сможет защитить.
Пламя сомкнулось за нами. Стало больно смотреть даже через тройные светофильтры, впередсмотрящих меняли через каждые пять минут. Только плазмовизоры «не замечали» слепящего сияния – на их экранах по серому фону двигались размытые пятна, созданные силовыми полями кораблей. Но полагаться на плазмовизоры было опасно – звезда в любую минуту могла преподнести неприятный сюрприз.
Я слишком долго смотрел на огонь, и в моих глазах зарябили тёмные пятна. Поэтому и дыру я, должно быть, принял за одно из таких пятен. Впередсмотрящий быстро взглянул на плазмовизор, снова обернулся к лобовому иллюминатору и доложил дрогнувшим голосом:
– Командор, слева по курсу – неопознанный чёрный объект.
Я ослабил фильтр – и едва не ослеп от хлынувшего света. Спустя мгновение мне удалось рассмотреть нечто вроде чудовищного водоворота – вернее, это был огневорот. В центре его зияла чёрная дыра, сквозь которую плазму втягивало куда-то в недра звезды. Курс корабля лежал по краю огненной воронки.
– Право руля!
Штурман бросился к пульту управления. Несколько долгих секунд корабль отчаянно сражался со стихией, нас бросило на пол, мотало из стороны в сторону, как на палубе легкого парусника в ураган. Затем перегрузки кончились, и послышался голос штурмана:
Двигатели левого борта вышли из строя, командор.
– Ничего, на такой скорости должны проскочить.
Но скорость не помогла. Корабль клюнул носом и пошёл краем воронки. Мы неслись теперь по кругу, всё ниже соскальзывая по склону огненного мальстрема.
– Капитан, – я обернулся к помощнику. – Пойдите в кубрик. Скажите парням, пусть надевают скафандры. И… и поблагодарите всех за верную службу.
– Есть, командор.
– Я больше не командор. Командором прошу считать Господа Бога.
3
Пришед в себя, я обнаружил, что лежу в своей каюте: вокруг царила глубокая тишина. Не слышны были двигатели, не вибрировал корпус, маленькое рыжее солнце в иллюминаторе висело неподвижно, точно ёлочный шар.
За моей спиной кто-то вошёл в каюту. Я быстро встал.
– Перес? Что случилось, где мы? Что с «Эсмеральдой?»
– Всё в порядке, командор. Мы провалились в чёрную дыру. Теперь нам не то что калибаны – сам чёрт не страшен.
– Что с кораблями?
– Кораблей только три, командор. «Адедаида», «Эсмеральда» и «Лаура». Судьба остальных неизвестна. Нас вынесло в другую галактику. Среди моих есть мобилизованный астрофизик. Он считает, что на Земле эта галактика неизвестна.
– Постойте, Перес, но ведь это значит… Ведь это значит, что нам никогда не вернуться домой. Мы всё равно что умерли… – я смотрел на чужое солнце и отчётливо ощущал непреодолимую толщу пространства, навсегда отгородившую нас от родины.
– Бог с вами, командор. Мы честно исполнили свой долг. И то, что произошло, нельзя считать дезертирством.
Усилием воли я овладел собой.
– Пожалуй, вы правы, Перес. Во всякой ситуации нужно видеть её положительные стороны. Мы живы, мы свободны и перед нами звёзды, которых ещё не видели глаза человека. Будем искать новую родину?
– Здесь есть такая планета, – усмехнулся Перес. – Расстояние до звезды, состав атмосферы… Словом, я уже послал разведку.
Рыжее солнце садилось за островерхий, похожий на контур готического города, лес. Его лучи уже не достигали плёса реки, разлившейся между нами и лесом. В лощине над рекой горели костры – там был наш лагерь. Осознавая, что между нами и Землёй лежит непреодолимая стена пространства и времени, мы, тем не менее, пытались чувствовать себя дома. Ландшафты и климат на Альфе очень напоминали земные, а воздух был даже намного чище, чем на Земле. Здесь не было не только развитой технократической цивилизации, но и предпосылок к ней – мы не обнаружили ни одной формы животной жизни. Правда, однажды издали мы увидели нечто похожее на стадо зелёных жирафов, но, присмотревшись в бинокли, поняли, что это небольшая рощица шагающих деревьев.
Сгущались синие сумерки. На юго-востоке зажглась большая оранжевая звезда. Я узнал в ней Киприду – соседку Альфы по планетной системе. Невдалеке от Киприды проступила ещё звёздочка, потом ещё и ещё – и вскоре всё небо покрылось гроздьями звёзд. Я посмотрел в зенит и мне перехватило дыхание: всё небо перепоясывала простёршаяся с юго-запада на северо-восток звёздная полоса. Альфа ближе, чем Земля, к центру своей галактики. Звёздный пояс намного ярче Млечного пути. Может, он даже слишком ярок. Я присмотрелся внимательней и заметил, что звёзды пояса не мерцают, как остальные, а горят ровным зловещим огнём. Отражённым огнём. И блеск их становится всё ярче и ярче. Мысль об исследовательской экспедиции пришлось отбросить – исследователи не летают стаями, тем более такими стаями. Я включил сигнал тревоги и крикнул в микрофон: