Из письменных воспоминаний Марии Васильевны Кобзарь (15.04.1985):
«Я знала Ивана Васильевича Кутового, так как он жил недалеко от меня, на Вороновке, ещё до войны. А когда началась война и город Новомосковск был оккупирован немецко-фашистскими войсками, Кутовой И. В. работал на бирже труда. Однажды меня арестовала полиция, избила и под конвоем отправила на биржу труда для регистрации на каторжные работы в Германию. Я попала к И. В. Кутовому, он меня хорошо знал, у нас уже были встречи по заданию подпольного комсомольского комитета, Кутовой снабжал меня писчей бумагой для создания листовок. И. В. Кутовой записал меня в карточку и послал к Е. В. Бутенко, которая дала мне справку о том, что я болела туберкулёзом. И. В. Кутовой давал задание писать листовки с призывом не менять советские паспорта на немецкие и распространять эти листовки среди населения» [2].
А. Б. Джусов, «Новомосковская правда», «В плен не сдался».
«Жена Алексея Цокура Екатерина была членом комиссии, которая отбирала работоспособную молодёжь в Германию, и пользовалась этим, выполняя поручение подполья. Тем, кто не желал ехать, она и врач М. Н. Пиганова предоставляла справки о заболеваниях малярией или о перенесённом туберкулёзе. Для подтверждения диагноза пользовались мазками крови, отобранными у хронически больных малярией Т. Г. Соколовой по её согласию» [3].
Рабочий корреспондент газеты «Новомосковская правда» Браславский, статья «Врач Бутенко».
«После поражения под Москвой фашисты начали в городе кампанию насильственного набора рабочей силы для отправления в Германию. Создали специальную медкомиссию при городской управе по выявлению физически здорового, годного для непосильного труда населения. Своих докторов не хватало, поэтому включили в состав медкомиссии также и местных. По заданию подполья работать в ней согласилась и врач Бутенко.
Она быстро вошла в доверие захватчиков. И гитлеровцы не могли и предположить, что эта красивая, хрупкая женщина учила молодёжь, как нужно симулировать болезни, предоставляла справки о болезнях и нетрудоспособности. Приходилось реагировать на все коварные действия врага. На «рост» числа «туберкулёзников» гитлеровцы ответили жестоким способом: решили истреблять их физически. Но это им не удалось. Бывшие «туберкулёзники» уже «болели» малярией» [4].
Из письменных воспоминаний Колесника Николая Тарасовича о Зине Белой:
«В августе 1942 я вернулся домой в г. Новомосковск с Уманских лагерей военнопленных и мне пришлось через её брата Николая повстречаться с Зиной, которая помогла мне достать на моё имя немецкий паспорт (Аусвайс). После нескольких бесед я ещё раз убедился в силе её патриотизма и в её таланте организатора. От Зины это передавалось всем, кто её знал, она поддерживала у всех этот оптимистический дух. Зина в своих листовках обращалась к людям: «Верьте в силу Советской армии, боритесь в тылу врага, не будет пощады коричневой чуме». Зина красиво, очень красиво писала. На квартире Н. Головко слушали последние известия Совинформбюро. Зина говорила, что за одну ночь писала до 20 листовок, а мы в разных местах города расклеивали. Затем радиоприёмник был перенесён на переулок Подпольный. Наверное это был подвал родственников Жени Шуть. Зина возглавляла группу связных, училась в сельхозшколе, которая находилась на ул. Горького. В саду колхоза «Заря» (Решкут) находился склад советского оружия и боеприпасов, которые охранялись полицией. Зина знала, когда дежурят «свои» люди – Яша Тищенко (Советская, 100) и Федя Корягин – они готовили и передавали необходимое оружие и боеприпасы, которое переправлялось партизанам. Местами хранения оружия были – ветлечебница и мыловарка (она же салотопня, где работал дед Пернов – п.а.). Зина имела связь с подпольщиками с. Хащевое, упоминалась фамилия или кличка «Оглы», со станцией Новомосковск через переводчицу девушка по фамилии Сытник проживала по ул. Комсомольская. Сытник сообщала когда и с каким грузом идут ж/д эшелоны, она организовывала инструмент – ломик для выдёргивания костылей, домкрат и др. Николай, Черняк, Батурин, я и Зина за вторым мостиком в районе Шпалзавода, разводили рельсы, после этого закладывали тол. На железнодорожной станции всегда дежурили казаки из РОА» [5].