В 1985 году, в память о тех событиях, возле монастыря возвели памятник, на котором выгравировано:
«Здесь 18-22 февраля 1943 года произошёл бой подразделений 35-й гвардейской стрелковой дивизии с крупными силами фашистов. В ходе боя погибли 11 красноармейцев и 40 человек мирных жителей…».
Спустя семьдесят с лишним лет имена этих «мирных жителей» до сих пор неизвестны. Неизвестно даже расположение братской могилы, в которой были похоронены защитники монастыря.
В. Билоус, «Новомосковская правда», «Это начиналось весной».
«С февраля и по июнь 1943 года Полина Ивановна Огурцова была бессменным распространителем листовок. Затем подпольный комитет назначает её связисткой к начальнику штаба Григория Филлиповича Павлова, которому нельзя было больше появляться в городе. В степь, между шпалопропиточным заводом и Марьяновкой, в определённые дни и часы девушка приходила к железной дороге, встречалась с бородачём, приносила самые новые и самые интересные вести.
Исключительное мужество и отвагу проявила Полина Ивановна во время февральских событий 1943 года. Когда наши части подошли к городу с севера, подпольный комитет посылает связистку через линию фронта, дабы сообщить командованию Красной Армии и партизанам, что в городе вражеские силы незначительные. Задание выполнено. С огромными трудностями и исключительной смелостью вернулась назад в город. Идя по улицам города, она увидела, что сюда прибывают крупные силы противника, подтягивается артиллерия, танки, мотопехота. Девушка растерялась: ведь она сказала, что в городе силы незначительные. Что же подумают о ней красноармейцы? Скажут, что предательница! И Полина Ивановна снова отправилась в путь. Она ещё раз переходит линию фронта.
Наши войска отступили. Вместе с ними отступили и подпольщики тт. Тяглый И. С., Ерёменко И. С. и другие. И снова Полина Ивановна Огурцова проявляет свою смелость подпольщицы. Именно она связала подпольщиков в единую группу, в единый комитет.
После февральских событий подпольный комитет провёл своё заседание в самом центре города, на квартире Чалых. И здесь Полина Ивановна много поработала, чтобы не заподозрили гитлеровцы и полицаи. Квартира Чалых находилась на Советской улице (теперь улица Гетманская – п.а.), через дорогу напротив отделения Госбанка. Это было самое людное и самое опасное место. Немцы и полицаи только и шныряли вокруг этого дома…» [6].
Из письменных воспоминаний Александры Карповны Фартуховой:
«Когда в 1943 году в феврале Советские войска подошли к северо-западной части города и дошли до Решкута, они были окружены немцами. Спиктаренко Е. Н. и Бутенко И. Н. ушли и долго их не было. Через несколько дней после жестоких боёв ко мне вернулся Спиктаренко, а через некоторое время и Бутенко И. Н. Спиктаренко был в чужом полушубке. Мне объяснил, что перейти в ряды Советских войск не удалось, а в с. Николаевке его переодел надёжный человек и предложил немедленно уйти.
В это время ко мне пришёл человек и говорит: «Александра Карповна, вам надо проехать дорогой до Марьяновки, осмотреть местность, где проходили наши войска и посмотреть, есть ли там убитые, и где лежат, и по возможности взять у них документы». Мне дали подводу из гужтранспорта (я там работала кассиром). Заперла ребёнка и поехала. Убитые были. Опасаясь возчика, я не могла к ним подойти. К тому же, немцы, как злые псы, добили 6 человек. Нам стало известно, что в город движется карательный отряд. Они ворвались в город, заполнили нашу улицу, дворы и квартиры. Мизиренко З. И. с маленьким ребёнком и старой матерью выбросили на улицу. Я тоже с 5-летним сыном оказалась на улице. Помогая Мизиренко З. И. переносить вещи ко мне в коридор, подхожу к калитке, смотрю, идёт знакомый партизан, ранее он был в моём доме, в фуфайке с ведром на руке, ранен. Подошёл и обращается ко мне: «Александра Карповна, спасайте». Соображать надо было быстро. Отправила его в сарай и велела рубить дрова, а сама ношу в дом, чтобы затопить печку. Мы с Зинаидой Ивановной Мизиренко решили проводить его через дворы (отодвинув доски в заборе) в убежище, где жила тётя Мизиренко, а там река и лес. С фронта он прислал письмо на горисполком с благодарностью» [7].
Из письменных воспоминаний Колесника Николая Тарасовича о Зине Белой:
«22 февраля 1943 Н. Головко и З. Белая поручили мне, Н. Белому и Вовке Лисовикову выйти в район Кирпичного завода постречать наших разведчиков и скрытно провести их на ШПЗ (Шпалопропиточный завод – п.а.), что мы и выполнили. Я и часть солдат с ПТО (2 шт) остались на ШПЗ, а часть ушла с Лисовиковым на кладбище (р-н Швейной фабрики).