Однако гестапо, охотившееся за нашим подпольем около трёх лет (двух – п.а.), напало на след. Были арестованы Головко, Белая, Недодаева-Шуть, Кривулькин, Кравченко, Кобзарь, Колесник, Батурин, Лисовиков, Ляшенко, Воронов, Кутовой, Зорин и др. Николай Белый был арестован на явочной квартире в Днепропетровске, куда он прибыл сообщить о случившемся. Мирошник, находившийся в этот период в с. Андреевка и Всесвятском, прибыл тайно ко мне на квартиру. Узнав о случившемся, принял руководство подпольем и пытался перебросить оставшиеся силы подполья в Орловщанский лес. Однако связи были нарушены и поэтому он вынужден был уйти снова в село и укрыться там до подхода Красной Армии» [5].
Из письменных воспоминаний Колесника Николая Тарасовича:
«Через некоторое время пошли слухи, что с Павлограда катится волна арестов подпольщиков. Мы договорились с партизанами из отряда Лещенко, что они переоденутся в немецкую форму, заберут наших из города, и под видом арестованных уведут в лес.
Но они не успели, и это вызвало даже путаницу. Немцы арестовали часть подпольщиков, а мы, оставшиеся на свободе, не знали, что это были не переодетые, а настоящие немцы. В среду мы с Колей Белым пошли в кино, на явку. Нас взяли прямо на улице. Доставили в полицию, развели по разным камерам, где очень долго и жестоко били.
Дней через десять нас вывезли в Днепропетровскую полицию. Снова месяц допросов и побоев. В конце сентября 1943 года фронт вплотную подошёл к Новомосковску, и оставшихся там арестованных партизан начали спешно расстреливать. Так погибли Никита Головко, Зина Белая, Женя Шуть (секретарь горкома комсомола)» [6].
Из письменных воспоминаний родителей Никиты Головка (6 февраля 1964 г.):
«У Мити почему-то были ручные часы Петра Ковиньки. Ночью в 12 часов против 18 августа 1943 года Ковинька пришёл за часами и забрал их.
Как потом стало известно, Ковинька знал, что уже начались аресты и поспешил забрать часы. Но про аресты не сказал ни слова. Мы всю ночь не спали, волновались, почему так срочно потребовались Ковиньке часы. Когда Митя пошёл проводить Ковиньку, то заметил мужчину, прогуливающегося взад и вперёд возле заготскота.
18 августа, в шесть часов утра гестапо арестовало Митю, в квартире сделали обыск, но ничего не нашли. В тот же день была арестована Зина Белая, лучший товарищ Мити со школьной скамьи. Арестованы были Бутенко Екатерина, Шуть Женя, Киянов Павел, Садко и многие другие товарищи. Шура Яшкова потом рассказывала, что когда проводили арестованных, Садко кивком головы подтверждал, что арестован именно тот, кто нужен.
Митю в тот же день избили до полусмерти, требовали выдать своих товарищей. Но они ничего не добились. 19 августа Митю в 4 часа дня посадили в машину, вместе с ним Грекову, Хмеля и, кажется, Садко. Их отправили в Днепропетровск в гестапо (ул. Широкая, дом №27).
В гестапо делали Мите очную ставку с Кияном Павлом. Киянов всё рассказал. Митя плюнул ему в лицо и назвал предателем. Митю снова сильно избили. Когда он передал нам бельё, то оно всё было в крови. Но он никого не выдал и не рассказал, где находится радиоприёмник. Митя и Зина Белая были сильны духом и верили в нашу победу. Они всё взяли на себя. Из гестапо Митя всегда писал, что чувствует себя хорошо, просил ничего не передавать, попросил беречь папу и маму. Отец Мити был болен тифом и только это спасло его от ареста. Много товарищей Мити были отправлены в Германию, а в Днепропетровске были оставлены: Головко Никита, Белая Зинаида, Бут, Кутовой, Бутенко Е. В., Шуть-Недодаева Женя, парашютистка Ольга Ивановна Данилюк. 30 сентября 1943 года все они были расстреляны за городом Днепропетровском, на Шляховке, и были погребены в противотанковом рве» [7].
Римма Николаевна Винник: «Помню последние слова Ивана Кутового: «Моя жена ждёт ребёнка, а я так и не узнаю, кого она родит – сына или дочь»; «Новомосковская правда»:
«В августе 41-го, – вспоминает Римма Николаевна, – Новомосковский военкомат отобрал для объединённого партизанского отряда Жученка 83 коммуниста, среди них был и мой отец – Николай Семёнович Ерёменко. Боевые действия партизаны начали в октябре, в Знаменовском лесу. 10 дней отбивали партизаны натиск врага. В бою полегли смертью храбрых З. Д. Масалыгин, В. О. Шахнович. Мало кто пробился через «кольцо» врага. Ныне в селе Ивано-Михайловка стоит памятник. Там – братская могила, и 83 бойца названо поимённо. Тогда отцу удалось вырваться из вражеских когтей. Нелёгким был его путь, рядом погибали товарищи, но он смог вернуться в Новомосковск, чтобы отомстить врагу. Он вошёл в состав подпольной организации, стал заместителем секретаря.