- Это ты ничего не можешь понять! - визгливо вдруг вскрикнула Ольга, резким взмахом рук сбросив его ладони. - Ты просто трус! Ты умеешь лишь красиво говорить, а когда доходит до дела... Конечно, ты не мужчина. Ты хуже здешних мужчин! Они хотя бы умеют постоять за себя, а ты и этого не можешь. Последний раз прошу тебя: убей!
- «Сколь же радостней прекрасное вне тела: ни объятье невозможно, ни измена!» - пробормотал Радивый и покачал головой: - Нет. Нет, не убью. Да и незачем. Я уже не хочу жить с тобой. Оказывается, ты тоже не человек.
Он развернулся и, сгорбившись от нахлынувшей вдруг неимоверной усталости, побрел к мотоциклу.
- Конечно, не человек... - донесся вслед ему едва слышимый шепот. - Ведь я почти каждую ночь провожу в море. С дельфинами...
На параллельный мир опустилась душная ночь. Патрик отъехал от городка совсем немного, когда хозяин вдруг резко затормозил и спрыгнул на черный асфальт.
- Все! Все!!! Не могу я так больше, не хочу я так!.. К черту все, к дьяволу, в кварковую пыль!.. - стал в истерике молотить по баку мотоцикла Радивый. Но Патрик терпеливо молчал. Он понимал, что другу нужно выговориться, выкричаться, выплеснуть все, что накопилось в душе. Транскону и самому-то хотелось сейчас стать вороной кобылой и ускакать без оглядки в южную тьму. Но такая трансформация не была заложена в его программу. Оставалось терпеть.
Радивый стал понемногу успокаиваться. Вопли отчаянья сменились тихими причитаниями, а потом иссякли и они. Радивый оседлал мотоцикл и сжал ладонями рукоятки руля.
- Поехали, - сказал он.
- Куда? - спросил Патрик.
- В деревню, к тетке, в глушь, в Саратов! - воскликнул Радивый.
- О! - едва не подпрыгнул транскон. - Откуда ты знаешь эти строки? Ведь это моя любимая поэма! Меня в ней только название смущает... Неправильное оно какое-то. А все остальное - о-го-го! И знаешь, что ты теперь должен крикнуть? «Карету мне, карету!» А я - опа! - уже под тобой!.. Давай, кричи.
Радивый не стал спорить и крикнул. Мотоцикл засмеялся и тронулся в путь.
Свежий ночной ветер ударил в лицо Радивому. Он зажмурился и сглотнул подкативший к горлу комок. Каким же он был идиотом! Позади полжизни, если не больше, и он до сих пор считал их потраченными зря. А вот теперь... А что теперь? Пусть даже он прав, и позади одни руины, но впереди все равно что-нибудь да ждет. Хотя бы вот эта дорога. Путь домой, на любимую Землю. И пусть он не будет прямым и легким, но сам по себе путь - это тоже часть жизни. Его жизни, но ведь он - человек, а значит, и часть Человечества.
- Давай, Патриот, жми! - воскликнул он.
Мотоцикл задрожал и едва не свалился в кювет. С трудом выровнявшись, он, заикаясь, спросил:
- Как... как ты меня назвал?.. Ты снова ошибся...
- Нет, я не ошибся, - улыбнулся Радивый. - Я назвал тебя твоим полным именем. Ведь мы оба с тобой патриоты, не будь я Пазеико! Жми, Патриот! Давай, давай!..
И Патрик дал. Он понесся так быстро, как никогда не ездил до этого. Казалось, колеса оторвутся сейчас от асфальта, и поднимут друзей прямо туда, к молчаливо взирающим на них звездам. Замолчал и Радивый. Да и Патрик не издавал больше ни звука. Он мчал абсолютно бесшумно. Настоящие патриоты не любят пустых тарахтений.