Темпльс уже третий десяток лет проживает в Конго — обосновался в катангском промышленном городке Колвези, где много африканских рабочих, а все инженеры и техники — европейцы. Аббат выдвинул идею о бантуизированном христианстве, суть которой сводится к значительному упрощению церковного ритуала. Где, допустим, раздобыть столько органов для церквей? И кто в африканской провинции оценит божественные звуки? Где набрать столько органистов?
То, что сделал Темпльс, вызвало большие толки в католических кругах: по его указанию в церквах вместо органов устанавливались огромные африканские тамтамы! Некоторым рьяным защитникам выработанных веками ритуалов подобное новшество представлялось кощунством и посягательством на церковные устои. Однако Ватикан весьма сочувственно отнесся к деятельности катангского аббата. А реформатор пошел дальше: он ратовал за африканизацию духовенства, направляя африканцев на учебу в католические заведения европейских государств.
Дотошный католик приводил в своей книге обширный познавательный материал. Все факты, примеры и описания жизни конголезцев верные. На что обратил внимание европейский исследователь? На первозданную простоту жизни, на детскую доверчивость африканца, на цельность и неиспорченность его натуры, на обостренное чувство ко всякой несправедливости. Лумумба и сам бы добавил к таким книжкам сотни житейских примеров.
Когда он служил в городе Кинду, то был свидетелем такого случая. В районе Маньема, куда лишь начинали проникать европейцы, рубили лес, прокладывали дорогу на Букаву. Как-то повздорили два лесоруба, ссора закончилась убийством. Их было двое в глухом лесу. Убийца направился к европейскому предпринимателю. Африканец сказал ему:
— Накажите меня. Я убил человека...
— А где он?
— Я похоронил его в лесу. Я хочу отыскать его семью и взять ее на свое содержание.
— Но тебя посадят в тюрьму. Ты бы прежде подумал о своей семье.
— Мои родственники прокормят обе семьи...
У европейца не было времени, чтобы заниматься африканцем. Он набросил на шею преступника веревку и приказал ему идти в Кинду, в полицейский участок. Африканец шел два дня без пищи. Полицейского комиссара он просил об одном — чтобы скорее посадили. Камера предварительного заключения, куда он был водворен, ему не нравилась, и он требовал настоящего наказания в настоящей тюрьме.
Когда речь заходила о необходимости изгнания из страны всех белых, Патрис не соглашался и с этим. Вполне понятно, что какой-то африканец питает недобрые чувства по отношению к европейскому поселенцу. Но почему же все африканцы должны пылать ненавистью или любовью ко всем европейцам? Право на уважительное отношение завоевывается нелегко. Если ты презираешь отдельного африканца, который заслужил презрение, то в этом еще нет повода для обвинения в расизме. С какой стати европеец будет рассыпаться в комплиментах перед африканцем, если его сторонятся даже соотечественники? Нельзя пресмыкаться из-за одного цвета кожи. Притягательной силой служат характер, душевные и умственные качества, а не внешние признаки человека, не его пост или чин, не национальность.
В Бельгийском Конго европейские поселенцы жили очень рассредоточенно. Одинокий особнячок плантатора, затерявшийся в глуши, где обитает семья из пяти-шести человек, провинциальное одиночество, полнейшая изолированность от внешнего мира. Вокруг ни души, а хозяин командует сотней-другой африканцев. У него нет никакой охраны. Ведь эти сотни рабочих разбредаются на ночь по домам — за пять и более километров от места работы. С восходом солнца каждый на своем участке. Все держится на доверии, на понимании чувства долга. Закон сердца и природы. Последний дает о себе знать в сезон ливней: африканец вправе не выходить на работу, и никто не спросит с него ответа за прогул. Ливень объясняет все: недаром ребятишки кричат хором под ливневый плач: «Сиди дома, сиди дома!»
А когда устанавливается сухой сезон, плантатор отправляет скучающую дочку погостить к знакомым. Африканцы сооружают типон-паланкин с перекладинами из бамбука и хомутками из лиан. Девчонка садится, грузит подарки, еду, бутылки и термосы с водой. Берет в руки книгу и читает в дороге. Двое или четверо африканцев шествуют, обливаясь потом, безропотно исполняя малейшие пожелания юной путешественницы. Они галантны и предупредительны. Зная их качества, плантатор не раздумывая отправляет любимое дитя в сафари.