Знакомясь с заключенными, расспрашивая их о жизни, Лумумба убедился, что большинство из них — выходцы из Касаи и Восточной провинции. Катангские тюрьмы считались самыми надежными.
...Если бы сейчас оказаться на воле! Мысленно он произносил речи перед рабочими «Юнион миньер», разъезжая по Катанге, встречался с Чомбе, с вождями. Но больше всего его тянуло в родную касайскую провинцию, где его понимали лучше всех и где каждый житель узнавал его издали. Впрочем, теперь вряд ли узнают. Оброс, похудел, одежда поистрепалась. А время движется и в тюрьме: официант из Элизабетвиля отсидел свой срок и пришел прощаться. Они успели подружиться, сблизиться.
Жаль было расставаться с парнем. Но он сделал свое дело, подготовил и замену — перепиской Лумумбы будет заниматься другой, надежный, проверенный, третий раз угодивший в тюрьму по одному и тому же обвинению: оскорбление белого человека. Через пару дней он вручил Лумумбе письмо от жены Полин, которая переехала к родственникам в Леопольдвиль. Редкая радость для арестанта.
Время суда по-прежнему не назначали. Значит, сидеть. Значит, работать, анализировать, готовиться к тому, что может произойти за тюремной стеной, в Катанге и за Катангой.
Брюссельские кружева
Почти три четверти века бельгийцы дотошнейшим образом изучали эту африканскую страну. Наука сказала свое веское слово во всех областях: в истории, географии, этнографии, социальной сфере. Бельгийцев, владевших конголезскими языками, было отнюдь не меньше, чем конголезцев, знающих французский. На библиотечных полках стояли тома о Бельгийском Конго. Была издана Конголезская энциклопедия.
Надо отдать должное бельгийским ученым: многие из них десятилетиями жили в колонии и опубликовали превосходные работы о Конго. Собран фундаментальный фактический материал. Диалекты племен, рост и вес африканца, его пища и род занятий — все было известно, ничто не укрылось от зоркого взгляда наблюдателя. Бельгийское правительство направляло в Леопольдвиль администраторов, которые знали страну не по книгам. Министр-резидент в Конго Вальтер Гансхоф Ван дер Мерш в начале 30-х годов принимал участие в бельгийской научной экспедиции на горы Рувензори. Он объездил всю страну, бывал в других местах Африки. Рассуждал трезво и выгодно отличался от тех иностранных послов, которых дружно называют «почтовыми ящиками» или еще более резко. «Почтовый ящик» не имеет своего мнения: он пересылает запрос президента или премьера страны пребывания своему правительству и ждет ответа. По получении соответствующей депеши посол едет с ней к президенту, премьеру или министру иностранных дел и излагает ее содержание. Отсюда — «почтовый ящик». Вместо чрезвычайного и полномочного посла — рассыльный, курьер, не имеющий своего мнения.
Вальтер Гансхоф Ван дер Мерш своей жизнью в Конго и своей деятельностью как бы опровергал суровый приговор некоторых критиков, суть которого в том, что классическая дипломатия умирает и ее место занимает импровизация на современные дипломатические темы. Нет, подождите ставить крест над старой буржуазно-колониальной внешней политикой!
Управляя Конго от имени Бельгии, Вальтер Гансхоф Ван дер Мерш издевался в душе над теми, кто определял бельгийскую политику за океаном. До поры до времени. С некоторых пор этот воспитанный и эрудированный человек, считавший Конго своей второй родиной, все больше и больше начал сомневаться в своих знаниях.
Внешне все осталось так, как было и раньше: Конго течет в прежнем русле, те же народности и языки, такие же бабочки и крокодилы, слоны и жирафы, такие же набедренные повязки в глухих провинциальных местах. Изменился сам конголезец, стал совершенно иным политический воздух, которым он дышит. Нет прибора, который бы зарегистрировал день и час этого очень важного превращения.
Конголезский толчок оказал влияние и на Брюссель: произошел раскол в правительстве, за которым последовало расхождение во взглядах на будущее Конго и среди колониальной администрации в Леопольдвиле. Из Конго шли донесения, свидетельствовавшие о разброде и отсутствии единства в оценке сложившейся ситуации. Министр по делам Конго Ван Хемельрайк предлагал отозвать генерал-губернатора. Летом 1959 года в Леопольдвиль был направлен помощник начальника кабинета премьер-министра граф Эспремон Лиднен. В его докладе, представленном после поездки правительству Бельгии, содержались рекомендации о максимальном сокращении сроков предоставления независимости и сохранения Конго в качестве унитарно-децентрализованного государства. В самом кабинете боролись два течения: некоторые бельгийские государственные деятели выступали за проведение более гибкой колониальной политики. Другие настаивали на усилении политики репрессий. Разногласия привели к отставке министра по делам Конго. Новый человек на этом посту — де Скрейвер — выступил вскоре с заявлением о создании правительственных органов в Конго не позднее 1960 года. Провозглашение независимости в плане де Скрейвера откладывалось на несколько лет.