А он, как и прежде, оставался себе на уме и был ни тем, ни другим, ни третьим, а единственным в своем роде Жозефом Касавубу, некоронованным королем Нижнего Конго, которому мешают вступить на престол интриги и бельгийцев, и своих политиканов. Аббат Юлу опередил его, став во главе Браззавильского Конго. Но разве это страна? Пятьсот тысяч населения. По сравнению с Браззавилем левобережное Конго будет империей и объединит три миллиона жителей баконго. Не большое тянется к малому, а малое примыкает к большому! Потом присоединятся браззавильцы, Кабинда, часть Анголы. Нижнее Конго — магнит, сплоченный, сильный, самостоятельный.
Лумумба знал цену этому магниту. Народность баконго ближе всех подошла к процессу формирования нации: здесь нет такой невообразимой россыпи племен и народностей, как в Касаи, на экваторе, в северных районах и Восточной провинции. Понятие «конголезец» — скорее географического порядка, а не национального. Пигмей никогда не назовет себя конголезцем. Националисты взяли на свое вооружение это слово, исходя из соображений борьбы за будущее единое Конго, которого пока нет в действительности и которое еще необходимо создавать. Сепаратизм абаковцев, если дать ему волю, вызовет цепную реакцию в других частях страны. Отделится Катанга. После Южной Африки провинция Киву может назавтра превратиться во второе государство Африки с правлением расистского белого меньшинства. Налицо сепаратистские устремления в Лулуабурге и Стэнливиле. И тогда — прощай единое Конго! Национальное движение будет потоплено в крови. Правители карликовых государственных образований попадут в еще большую зависимость от Бельгии и других империалистических держав. Нет, с Касавубу надо договориться.
Лидер АБАКО длительное время не присутствовал на конференции. Наконец появился и сел бок о бок с катангским вождем Мунонго. Делегация Национального движения Конго всегда соседствовала с группой Моиза Чомбе...
Вначале была путаница из-за нечеткой повестки дня. Ораторы устремлялись в дебри истории, используя возможность высказать наболевшее. Рисовали светлое будущее Конго, идущего вместе с Бельгией к прогрессу и процветанию. Подчеркивали выдающуюся роль миссионеров, которые принесли в Конго свет христианства. Анализировали экономическую ситуацию. Благодарили короля и бельгийское правительство.
— Мы, вожди и представители правящего класса, — заявил Мвенда Мунонго, — питаем надежду, что престолонаследник короля Леопольда II, который придал Конго его нынешние очертания, согласится вести нас и дальше так, чтобы мы смогли использовать все новые институты для фундамента рождающейся нации. Я не могу удержаться от того, чтобы не сказать несколько слов о наших европейских помощниках и советниках. Я выражаю глубокую благодарность этим господам...
Даже Унисет Кашамура, не без основания слывший экстремистом, сказал на конференции, что его партия пересмотрит свои позиции: она готова сотрудничать с бельгийцами и жить с ними под одним конголезским небом. Ясон Сендве призвал всех конголезцев выступить единым фронтом с требованием независимости. То и дело брал слово бельгийский премьер-министр Гастон Эйскенс, повторявший: «Я полагаю, господа, что успех конференции будет обеспечен...» Моиз Чомбе выразил пожелание подписать специальную декларацию о правах человека в Конго, которая бы гарантировала его безопасность, его вложения, его движимое и недвижимое имущество...
Опять сенсация: лидер АБАКО Жозеф Касавубу отказался обсуждать вопрос о будущности Конго, потребовав передачи всей полноты власти конголезцам без всяких дебатов и проволочек. И опять недоумение на лицах конголезцев...
Конференция круглого стола прояснила обстановку. Позиции партий, как и позиция бельгийского правительства, определились более четко. Можно подводить итоги. Националистические силы, колеблясь и временами расходясь, все же выработали единую платформу в определении даты провозглашения независимости: торжество было назначено на 30 июня 1960 года. Конголезцы одержали верх в очень деликатном вопросе: они отказались признать молодого и всеми уважаемого короля Бельгии хотя бы номинальным главой нового африканского государства. Обсуждение этих вопросов дало новые стимулы к перегруппировкам, к пересмотру ранее занятых позиций. Кашамура сблизился с Лумумбой. Калонжи продолжал колебаться между АБАКО и партией Лумумбы. Иногда он присоединялся к Партии африканской солидарности, однако этот союз не был прочным — он возник без лидера ПСА — Антуан Гизенга не присутствовал на конференции. Федералистский картель АБАКО становился порой на точку зрения унитаризма, затем отмежевывался от достигнутой договоренности и искал контактов с сепаратистами.