— Они хотят проснуться, — ответил Тревис просто.
Джил-Ли бросил взгляд на щель, но Осторожный Олень прищурившись смотрел на Тревиса.
— Они зовут? — спросил он.
— В какой-то степени, — признал Тревис.
Побуждение уже давно прошло, он был свободен.
— Но я уже ничего не чувствую.
— Недоброе место, — отметил Осторожный Олень. — Мы соприкоснулись с тем, что не предназначается для нас, — он протянул оружие.
— А разве апачи не взяли оружие пинда-лик-о-йи, когда в этом возникла необходимость? — возразил Джил-Ли. — Мы вынуждены поступать так. Неужели после всего, что мы тут увидели… — он кивнул в сторону серого света, пробивающегося сквозь щель, — мы позволим красным явиться сюда и растащить всё это?
— И всё же, — задумчиво проговорил Осторожный Олень, — здесь, скорее, выбор между двух зол, чем между добром и злом.
— Так давайте тогда убедимся, насколько могуче это зло, — сказал Джил-Ли и нырнул в коридор, ведущий к колонне.
Они выбрались из башни, миновали площадь, укрытую золотистым туманом и, пронырнув в арку, оказались там, где когда-то монголы захватили Тревиса. Солнце стояло уже высоко и ярким пятном парило над головой, пробивая туман. Тревис взвесил на руке инопланетное оружие, прицелился в кустик рядом с большим камнем и нажал кнопку. Проверить, заряжено оружие или нет, другим способом он не мог.
Результат оказался быстрым и поразительным для всех. Ни звука, ни света, ни вспышки. Но куст исчез, только неровное пятно золы осталось на его месте.
— Найенезяни! — первым преодолел потрясение Осторожный Олень. — Воистину, мы свидетели великого зла.
Джил-Ли поднял свой пистолет — если это можно было назвать пистолетом, — прицелился в камень, на котором осталось пятно сажи, и нажал кнопку. На этот раз разрушение шло медленнее. За несколько секунд камень рассыпался, и на его месте осталась только кучка обугленных крошек.
— Воспользоваться этим против живых существ?! — с ужасом запротестовал Осторожный Олень.
— Против людей мы ими пользоваться не будем, — пообещал Тревис. — Лишь против звездолёта красных. Вскроем черепаший панцирь и доберёмся до нежного мяса.
Джил-Ли кивнул.
— Верно говоришь. Теперь я понимаю твои опасения, Тревис. Это оружие злых духов, и нельзя позволить, чтобы оно попало в руки тех, кто…
— …распорядится им более бездумно, чем мы? — заговорил Осторожный Олень. — Конечно, наши помыслы чисты. Но кто нам дал право решать за других? Что хорошо, и что плохо? Путь таких мыслей — скользкий путь. Мы вынуждены воспользоваться оружием, но после…
— …но после склад будет опечатан, а кассета с записями уничтожена, — выпалил Тревис.
Какая-то часть его сознания отчаянно сопротивлялась такой мысли, хотя он прекрасно понимал, что это единственное правильное решение. Все эти сокровища башен могут оказаться страшным злом, губительным ядом, который не только невозможно будет уничтожить, но и который способен распространиться с Топаза на Землю. К тому же, даже сейчас, используя это оружие, они уже подвергали себя невероятному риску.
Предположим, Западная Конфедерация получит доступ к этим сокровищам. Они с завидной лёгкостью используют всё, что сможет им пригодиться, и уж наверняка будут считать себя вправе сделать это. Каждая сторона считает свои идеалы и цели чистыми и благородными, а этим можно оправдать любой, даже самый страшный поступок. История Земли хранит в себе много фактов, когда идеалы одних фанатиков сталкивались с другими. Это были кровопролитные, страшные войны, и в подобном противостоянии нет справедливости, только смерть, разорение и кровь, кровь, кровь… Красных нельзя подпускать к этим знаниям, но и они сами не имели на информацию никакого права. Сокровищницу древних времён необходимо было скрыть от всяких глупцов и фанатиков, которых слишком много даже среди здравомыслящих людей.
— Табу! — подчёркнуто торжественно произнёс Осторожный Олень, и все с ним согласились. Знания действительно следовало спрятать за барьером табу. Только это могло их выручить.
— Лишь эти три, мы не нашли никакого другого оружия, — предупредил Джил-Ли.
— Да, — кивнули Осторожный Олень с Тревисом, и Тревис добавил: — Мы нашли гробницы звёздного народа, и это оружие сопровождало их в последний путь. Мы взяли его на время, и должны вскоре вернуть, иначе нас ждёт страшная кара мёртвых. Использовать это можно только на крепости красных, и только нами, теми, кто нашёл оружие и навлёк на себя гнев потревоженных духов.
— Отлично сказано. Такой ответ мы и дадим племени. Башни — гробницы мёртвых. Когда мы вернём оружие, путь сюда станет табу. Все согласны? — спросил Осторожный Олень.
— Да!
Теперь и Осторожный Олень испробовал своё оружие, уничтожив маленькое деревце. Никто из апачей не хотел в открытую носить это оружие. Мощь, заключённая в нём, больше пугала, чем давала ощущение безопасности. Поэтому, вернувшись на стоянку, они уложили пистолеты на одеяло и завернули их. Но ни один не мог забыть, что стало с кустом, камнем и деревцем.
Апачи занялись обыденными обязанностями, собирая ветки для костра, разводя огонь и ставя в котелке вариться мясо. Поужинав и немного отдохнув, они уселись у догорающего костра, заводя неторопливый разговор.
— Если таково их ручное оружие, — заметил Осторожный Олень, задумчиво глядя на заходящее солнце, — на что же ещё они тогда были способны? Сжигать целые миры?
— Так, должно быть, и произошло, — откликнулся Тревис. — Мы же не знаем, что положило конец их империи. Планета-столица не была уничтожена, но её эвакуировали в срочном порядке. Даже обстановка зданий сохранилась, — ему припомнилось, как он с Россом Мэрдоком и летучим аборигеном отбивался от гориллоподобных существ. Им тогда пришлось несладко. Они отстреливались от горилл на земле, а крылатый туземец летал над ними и сбрасывал на головы врагов ящики.
— И здесь мы обнаружили тех, кто погрузился в сон, желая переждать время опасности. Они явно не верили, что это надолго, — задумчиво проговорил Осторожный Олень.
Беседа как-то увяла сама собой. Наступили сумерки, последние солнечные лучи угасли на краю горизонта, и вскоре первая луна поднялась в небо. Апачи принялись укладываться на ночь. Тревис опасался, что в ночных кошмарах его станет преследовать выжидающий взгляд больших чёрных глаз инопланетян. Но нет. Чрезвычайно устав от пережитого, он быстро уснул, словно провалившись в черноту, и даже удивился, когда Джил-Ли настойчиво затряс его за плечо, пытаясь разбудить. Он завозился на одеяле, неохотно открыл глаза и посмотрел на небо. Обе луны уже сияли двумя фонарями, разливая золотистый и зеленоватый свет. Наступало время дежурить. Тревис поёжился от прохладного, знобящего ночного воздуха, поднялся и постарался встряхнуться, оглядев окрестности цепким взглядом. Однако всё вокруг дышало тишиной и спокойствием. Он обошёл небольшой лагерь и опустился на землю перед костром, лениво позёвывая. Однако дремоту смахнуло как рукой, когда внизу у реки он заметил маленькую четырёхногую тень. Койот окунулся в воду, поплескался, затем вылез на берег и отряхнулся, подняв вокруг себя целый фонтан брызг.
— Нагинлта! — окликнул он койота. Неужели что-то стряслось? Вопрос уже готов был сорваться с языка, но Тревис спохватился и одернул сам себя. Еще не хватало разбудить остальных и переполошить весь лагерь. Тревис постарался мысленно сосредоточиться и послать телепатический сигнал.
Нет, у койотов все было в порядке, просто та, которую послали охранять, возвращалась теперь в горы вместе с другими. Четыре спутника. Наликидью ещё наблюдала за их лагерем, а он прибыл за дальнейшими инструкциями.
Тревис мысленно подозвал его к себе. Нагинлта трусцой, неохотно подбежал к человеку и остановился в паре шагов, выжидающе глядя прямо в лицо. Тревис потянулся, ухватил койота за мокрую густую шерсть и посмотрел в большие, полные мысли жёлтые глаза. Нагинлта дёрнулся и слегка заскулил. Похоже, это ему не слишком нравилось.