ГЛАВА ПЕРВАЯ,
Дом Рябовых стоял на пригорке. Санька взобрался на крышу и увидел всю стройку. Высокие башенные краны на своих длинных ручищах легко поднимали с земли контейнеры с кирпичом, по дорогам сновали машины.
Саньку привлек странный звук: он доносился словно из-под земли и был похож на всхлипывание.
Санька спустился с крыши и пошел искать Мишку. Тот лежал на траве в дальнем конце двора, загорал.
— Миш, что это такое? Будто кто плачет?
Мишка нехотя открыл глаза и усмехнулся:
— Ох и деревня ты, Санька! Это же копер. Сваи в землю вбивает.
Мишке все известно. Рябовы с самого начала живут на новостройке. Они уже успели поставить свой дом. А нынче хотят к нему пристроить еще две комнаты. Тогда у них будет шесть комнат.
— Здесь с жильем туго. Вот и пустим квартирантов. Тогда у нас деньги не станут переводиться. А вы разве квартиранты? Вы — наши родственники, — говорит Мишкин отец.
Если бы не он, Санькина мать никогда не решилась бы переехать на новое место.
Санька никак не может привыкнуть к стройке. И ему было бы совсем скучно, если б не Мишка. Мишка почти взрослый. Он и одевается здорово: на штанах пять молний, а на куртке тоже молнии, и карманчиков не сосчитать.
Сейчас он, полузакрыв глаза, греется на солнце. Ему не о чем говорить с Санькой. Но тому молчать не хочется:
— А ты почему такой белый? Наверно, потому, что свою куртку редко снимаешь? И мускулов у тебя почти нет…
Мишку будто чем укололи. Он приподнимается на локте, зло смотрит на Саньку.
— Дурак ты. Была бы голова, а мускулы для тех, кто лопатой работает…
Санька примиряюще говорит:
— Я ведь не хотел тебя обидеть…
Но Мишка и не обижается. Он предлагает:
— Пойдем сегодня огурцами торговать?
Саньке неудобно отказываться. Но торговать — стыдно. Санька представил, как он займет место за длинным деревянным столом на базаре и будет зазывать народ, потом складывать в карман пятаки и десятники. Чего хорошего в этом! Но как откажешься? Неудобно.
— Только я не буду кричать, что у меня самые хорошие огурцы…
Мишка расхохотался:
— Да меня и самого на базар кнутом не загонишь. Там поторгуешь, а потом от знакомых насмешек не оберешься. Мы же на стройку. В бригады.
…Они шли по пыльной дороге, то и дело сворачивая от мчавшихся машин. На пути встречались котлованы. Насосы надрывно глотали из них воду и выплевывали далеко в сторону. Санька еле успевал зз Мишкой. Тот торопил:
— Надо до обеда успеть.
Впереди виднелись пятиэтажные дома. Из окон вываливали мусор, пыль долго держалась в воздухе, першила в горле.
Перед одним из таких домов Мишка остановился:
— Я пойду сюда. А ты в тот, двухэтажный. Это детсад строят. И проси по два двадцать за десяток. Встретимся здесь же…
Санька робко направился к двухэтажному дому. У входа стучала бетономешалка, от нее тянулись внутрь здания резиновые шланги. Санька вошел в подъезд. Он представил, как будет предлагать рабочим огурцы, поежился и хотел уже повернуть назад, но услышал знакомый голос:
— С огурцами?
Санька испуганно оглянулся. Перед ним стоял Мишкин отец. Он был одет в комбинезон, заляпанный раствором.
— Дядя Степа, я… — растерянно начал Санька, но тот тихо прервал:
— На второй этаж поднимайся, сынок. Там скоро снедать собираются.
Рабочие, весело переговариваясь между собой, штукатурили стены. «Как сказать? — думал Санька. — Не крикнешь же, что пришел продавать огурцы». Он поставил на пол корзинку и стал разглядывать работающих. Санька обратил внимание на высокого парня в тельняшке. Он положил мастерок на подоконник и, весело поблескивая очками, спросил:
— Ну как?
— Ловко получается, — сказал Санька.
— Иди в нашу бригаду. Знаменитым штукатуром сделаем…
— Не… — протянул Санька. — Я нынче в пятый класс пойду…
Парень засмеялся:
— Смотри, пожалеешь! — Потом увидел корзинку:
— Огурцы? То-то я слышу — зеленью пахнет. Ну, брат, угостишь ты нас сегодня. Квасок бы еще — вот и окрошка.
Он крикнул:
— Обедать пора!
Саньку окружили.
— Очередь, очередь, девчата, — шутливо командовал парень. — Мне, как вашему начальству, надо стоять первым.
— Бригадир, имей совесть. Будь рыцарем, пропусти девушек…
А Санька стоял ни жив ни мертв. Вот сейчас у него спросят цену. Что он ответит? По два рубля — еще куда ни шло. Но ведь Мишка велел по два двадцать… И, он, чтобы не подвести Мишку, выпалил, не ожидая вопроса:
— По два двадцать за десяток.
— Ого! — только и сказал бригадир. — Кажется, брат, я напрасно тебя приглашал в бригаду.
Санька, растерянно шмыгая носом, готов был расплакаться. Ему хотелось убежать, оставить корзинку. Но бежать некуда — кругом стояли люди.
— Что за шум, а драки нет? — услышал мальчик голос дяди Степы. Он хотел пожаловаться ему, что Мишка велел просить такую цену… Но дядя Степа отвел глаза и сказал:
— Зря мальца ругаете. Ведь его-то, наверно, послали родители…
— Судить надо таких родителей…
— Опять же и овощ нынче в цене. Покупать-то нас никто силком не заставляет…
Дядя Степа снова спустился вниз, топая по лестничным маршам тяжелыми сапогами. И Санька от стыда готов был провалиться сквозь землю. Если бы эти дрянные огурцы были его, он их так отдал, безо всяких денег. Пусть берут и едят на здоровье, и пусть не думают, что он жадина и спекулянт…
Бригадир положил руку на плечо мальчика:
— А если не продашь, то тебе попадет?
— Не знаю. Наверное, попадет…
Тогда бригадир сказал рабочим:
— Давайте все-таки полакомимся огурчиками. Да и хлопчика подводить не хочется. Пусть и переплатим чуточку…
Санька стоял, опустив голову. Рукой он прикоснулся к карману, и там тоненько звякнули монетки: дала мать на кино и мороженое. Не надо ему ни мороженого, ни кино! Он отдаст эти пятьдесят копеек Мишке. Пусть берет. А огурцы все-таки будет продавать по два рубля. Бригадир выбрал себе десять огурцов. Санька сказал ему:
— По два рубля давайте.
— А дома? Ругать будут?
— Ну и пусть.
Когда Санька с пустой корзиной спускался вниз, до него донесся голос бригадира:
— Угощайся, дядя Степан. Огурчики великолепные…
И густой бас дяди Степы:
— Что ты, Петро! Моих отведай. У меня-то свой огород, как-никак…
И Саньке было обидно, что дядя Степан не выручил его, не сказал, что огурцы надо продавать дешевле. И еще не понимал он, почему дядя Степан не признался, что огурцы из его огорода.
Мишка уже стоял на улице, весело улыбаясь:
— Ну, как? Я свои сразу загнал.
Санька тихо сказал:
— Не пойду я больше торговать…
— Мямля ты. Будь мужчиной. Наверное, сказали, что дорого? Да? Так всегда говорят. Каждому своих денег жалко. А сколько за этими огурцами надо ухаживать?.. Вот то-то и оно. А ты сразу нюни распускать. В городе надо уметь жить.
Они подошли к перекрестку. Здесь лежали железобетонные кольца. Мишка сказал:
— Отдохнем. Да и деньги гони.
Санька вывернул карманы и вытряхнул в кепчонку помятые рублевки и звенящие монеты.
Мишка пересчитал их, присвистнул:
— Поздравляю. Ты, оказывается, дороже меня взял. Молодец!
Неохотно отсчитал двадцать копеек.
— Возьми себе. За работу. Купишь что-нибудь. Я ведь не жадный.
Санька покачал головой. Мишка удивленно посмотрел на него, усмехнулся:
— Как знаешь. А я вот от денег никогда не откажусь.
Он встал и заторопился: «Пойдем. Только давай с собой прихватим вот эту доску. Будем делать пристройку — пригодится»
ГЛАВА ВТОРАЯ,
Все Алькины друзья уехали в пионерский лагерь, а он остался один и не находил себе места. Чем заняться, Алька не знал. Однажды он сидел у радиоприемника и крутил регулятор настройки. Было смешно слушать, как там калякают дикторы по-иностранному. Он вдруг услышал: