– Вы из ВВС? – спросила она. – Служите вместе с Чарли?
– Нет, я из Интеллидженс Сервис, поэтому приходится ходить в штатском. Скажите, когда вы в последний раз с ним виделись?
– Несколько недель назад. Сейчас он, наверное, уже высадился во Франции. Надеюсь, эта война скоро кончится. Как глупо с их стороны сопротивляться, ведь они же понимают, что им пришел конец. – Она вскинула голову. – Так что у вас за новости?
– Я как раз к этому и хотел вернуться.
Эверард начал бессвязно рассказывать все, что знал о положении дел за Ла-Маншем. У него было странное чувство, будто он разговаривает с призраком. Рефлекс, выработанный долгими тренировками, не позволял ему сказать правду. Каждый раз, когда он пытался перейти к делу, язык переставал его слушаться…
– …И если бы вы знали, чего стоит там достать пузырек обычных красных чернил…
– Извините, – нетерпеливо прервала его девушка. – Может, вы все-таки скажете, в чем дело? У меня действительно на сегодняшний вечер назначена встреча.
– Ох, простите… Ради бога, простите. Видите ли, дело вот в чем…
Эверарда спас стук в дверь.
– Извините, – удивленно пробормотала Мэри и пошла в прихожую мимо наглухо зашторенных окон. Эверард бесшумно двинулся за ней.
Она открыла дверь, тихонько вскрикнула и отступила назад.
– Чарли!..
Уиткомб прижал ее к себе, не обращая внимания на то, что ютский плащ был вымазан еще не засохшей кровью. Эверард вышел в коридор. Разглядев его, англичанин опешил:
– Ты?…
Он потянулся за парализатором, но Эверард уже вытащил свой.
– Не будь идиотом! Я твой друг, и я хочу помочь тебе. Выкладывай, что взбрело тебе в голову?
– Я… я хотел удержать ее здесь… чтобы она не ушла…
– И ты думаешь, что они не смогут выследить тебя? – Эверард перешел на темпоральный, единственно возможный язык в присутствии испуганной Мэри. – Когда я уходил от Мэйнуэзеринга, он вел себя дьявольски подозрительно. Если мы сделаем неверный ход, то все отделения Патруля будут подняты по тревоге. Ошибку исправят любыми средствами – девушку, скорее всего, ликвидируют, а ты отправишься в ссылку.
– Я… – Уиткомб судорожно сглотнул. Его лицо окаменело от ужаса. – И ты… ты позволишь ей уйти из дома и погибнуть?
– Нет. Но нам нужно сделать все как можно аккуратнее.
– Мы скроемся… Найдем какую-нибудь эпоху подальше от всего этого… Если потребуется, то хоть в прошлое, к динозаврам.
Мэри оторвалась от Уиткомба и застыла с открытым ртом, готовая закричать.
– Замолчи! – одернул ее Эверард. – Твоя жизнь в опасности, и мы пытаемся тебя спасти. Если не доверяешь мне, положись на Чарли.
Повернувшись к англичанину, он снова перешел на темпоральный.
– Послушай, дружище, нет такого места или времени, где бы вы могли спрятаться. Мэри Нельсон погибла сегодня ночью – это исторический факт. В тысяча девятьсот сорок седьмом году среди живых ее не было. Это тоже уже история. Я и сам попал в идиотскую ситуацию: семья, которую она собиралась навестить, уйдет из дома до того, как туда попадет бомба. Если ты собираешься бежать вместе с ней, можешь быть уверен: вас найдут. Нам просто повезло, что Патруль пока еще сюда не добрался.
Уиткомб попытался взять себя в руки.
– Допустим, я прыгну вместе с ней в тысяча девятьсот сорок восьмой год, – сказал он. – Откуда тебе известно, что она не появилась внезапно вновь в тысяча девятьсот сорок восьмом? Это событие тоже может стать историческим фактом.
– Чарли, ты просто не сможешь этого сделать. Попытайся. Давай, скажи ей, что ты собираешься отправить ее на четыре года в будущее.
– Рассказать ей?… – простонал Уиткомб. – Но ведь я…
– Вот именно. Ты с трудом смог заставить себя преступить закон и появиться здесь, но теперь тебе придется лгать, потому что ты ничего не сможешь с собой поделать. И потом, как ты собираешься объяснять ее появление в тысяча девятьсот сорок восьмом году? Если она останется Мэри Нельсон – значит она дезертировала из армии. Если она изменит имя, где ее свидетельство о рождении, аттестат, продовольственные карточки – все эти бумажки, которые так благоговейно почитают все правительства в двадцатом веке? Это безнадежно, Чарли.
– Что же нам делать?
– Встретиться с представителями Патруля и решить этот вопрос раз и навсегда. Подожди меня здесь.
Эверард был холоден и спокоен. У него просто не было времени, чтобы по-настоящему испугаться или хотя бы удивиться собственному поведению.