– Помощь? Какую?
– Покажите нашим ремесленникам и друидам, как делать ваше оружие и волшебные повозки.
Эверард вздохнул. Объяснять было бесполезно. У них не было инструментов, чтобы изготовить инструменты, с помощью которых только и можно изготовить то, что им надо, но как втолковать это людям, верящим в колдовство?
– Это дом вашего дяди? – спросил он.
– Нет, мой, – ответила Дейрдре. – Мои родители умерли в прошлом году. Они были из очень богатого и знатного рода, а я их единственная наследница.
Ап Сеорн снова что-то сказал. Дейрдре перевела, встревоженно нахмурившись.
– О вашем появлении знает уже весь Катувеллаунан, а в нем полно шпионов. Здесь мы можем вас от них спрятать.
Эверард поежился, вспомнив, как вели себя спецслужбы союзников и держав оси в маленьких нейтральных государствах вроде Португалии. Когда надвигается война, эти люди готовы на все, и в отличие от афаллонцев церемониться они не будут.
– О каком конфликте вы говорили? – спросил он.
– Конечно, о контроле над Айсенийским океаном! В частности, над богатыми островами, которые мы называем Инис ир Лайоннах. – Дейрдре плавно поднялась и показала на глобусе Гавайи. – Литторн и западные союзники (и мы в том числе), – продолжала она серьезно, – истощили свои силы в войне. Главные силы сегодня – это Хай Бразил и Хиндурадж, которые враждуют между собой. В их конфликт вовлечены и менее значительные государства, потому что дело здесь не столько в амбициях, сколько в соревновании двух систем – монархии Хиндураджа и теократии солнцепоклонников Хай Бразил.
– А можно узнать, какова ваша религия?
Дейрдре удивленно подняла брови. Вопрос показался ей не относящимся к делу.
– Более образованные люди полагают, что существует Великий Ваал, который сотворил меньших богов, – сказала она наконец. – Конечно, мы сохраняем древние культы, а также почитаем чужих верховных богов: Перкунаса и Чернебога из Литторна, Вотана Аммона из Симберленда, Брахму, Солнце… Лучше не гневить их.
– Понятно.
Ап Сеорн предложил сигары и спички. Ван Саравак затянулся и недовольно сказал:
– Черт побери, почему-то история изменилась именно так, что здесь не говорят на известных мне языках. – Его лицо прояснилось. – Но я быстро их выучу, даже без гипноза. Меня научит Дейрдре.
– Так я тебя с ней и оставил одного, – оборвал его Эверард. – Послушай, Пит…
И он рассказал товарищу все, что узнал.
– Гмм… – Юноша потер подбородок. – Не слишком здорово, как считаешь? Конечно, если они подпустят нас к роллеру, мы запросто удерем. Почему бы не подыграть им?
– Они не дураки, – ответил Эверард. – В магию они еще могут поверить, но в чистый альтруизм – вряд ли.
– Странно, что при такой отсталости они додумались до двигателей внутреннего сгорания.
– Это как раз понятно. Потому-то я и спросил об их религии. Они всегда были язычниками. Иудаизм, по-видимому, исчез, а буддизм не оказал на них особого влияния. Как указывал Уайтхед, средневековое представление о едином всемогущем Боге сыграло важную роль в развитии науки – с ним связана идея законосообразности природы. А Льюис Мэмфорд дополнил Уайтхеда, показав, что механические часы, скорее всего, были изобретены в монастырях – незаменимая вещь, чтобы молиться в нужное время. В этот мир часы пришли, по-видимому, гораздо позже. – Эверард криво улыбнулся. – Странно говорить об этом. Ведь Уайтхеда и Мэмфорда здесь никогда не было…
– Тем не менее…
– Подожди. – Эверард повернулся к Дейрдре. – Когда открыли Афаллон?
– Белые? В четыре тысячи двадцать седьмом году.
– Мм… откуда вы ведете летосчисление?
Дейрдре уже ничему не удивлялась.
– От Сотворения мира. То есть от даты, которую называют философы, – пять тысяч девятьсот шестьдесят четыре года назад.
Это соответствовало знаменитой дате архиепископа Ашшера – 4004 год до Рождества Христова. Возможно, простое совпадение… но все же в этой культуре определенно имеется семитический элемент. Миф о Сотворении мира в Книге Бытия тоже ведь вавилонского происхождения…
– А пар, – (Эверард произнес «пневма»), – в ваших машинах когда начали использовать? – спросил он.
– Около тысячи лет назад. Великий друид Бороим О’Фиона…
– Понятно.
Эверард несколько раз затянулся, собираясь с мыслями, а затем повернулся к ван Сараваку.
– Картина вырисовывается такая, – сказал он. – Галлы вовсе не были варварами. Они многое переняли от финикийских купцов, греческих колонистов, а также в Цизальпинской Галлии, от этрусков. Очень энергичное и предприимчивое племя. А у флегматичных римлян никогда не было особых интеллектуальных запросов. В нашем мире технический прогресс стоял на месте вплоть до Темных веков, пока окончательно не развалилась Римская империя.