— Я не хотел этого.
— Значит, это неосознанное смещение культурных слоев.
— Простите? Не понял.
— Слово «леди» в таких контекстах приобретает уничижительный смысл — «девушка» или хуже: «девка».
— Прошу прощения, — снова слегка улыбнулся Лэтем, — но я постоянно обращался так к матери, и уверяю вас, она никогда не воспринимала этого слова как уничижительное.
— Мать может принять его как ласковое прозвище, принятое en famine[47]. Но я не ваша мать.
— Черт возьми, нет. Она гораздо красивее и не фыркает как кошка.
— Фыркает?.. — Де Фрис посмотрела на Лэтема и увидела, что его глаза смеются. Рассмеявшись, она коснулась его плеча. — Вы заработали очко, которое присудили мне, когда мы сидели в пивной. Иногда я воспринимаю все слишком серьезно.
— Вы поверите, если я скажу, что мне это понятно?
— Конечно. Ваш брат не ошибся: вы намного умнее, чем вам кажется... Да вам и не нужно, чтобы я убеждала вас в этом.
— Нет, не нужно. Кстати, куда мы едем, куда яеду?
— В такое место, которое вы, американцы, называете «чистым», промежуточный пункт, где удостоверяют вашу личность перед тем, как переправить в убежище.
— К тем людям, которым вы звонили из пивной?
— Да, но вас переправят немедленно. Я поручусь за вас.
— Кто эти люди?
— Наши единомышленники.
— Этого мало, леди... простите, миссис де Фрис.
— Вам нужна защита, вы же сами признались, что не знаете, кому можно доверять...
— А вы утверждаете, что я должен довериться людям, которых не знаю? -перебил ее Лэтем. — Вы — ненормальная. — И, наклонившись вперед, обратился к шоферу: — Monsieur, s'il vous plait, arretez le taxi...[48]
— Non![49]— решительно воскликнула Карин. — Не надо, — сказала она по-французски шоферу, и тот, пожав плечами, снял ногу с тормоза. — Она посмотрела на Дру. — Что вы намерены делать, куда идти? Может, вы хотите, чтобы вышла я, так и не узнав об этом? Вы всегда найдете меня в посольстве — лучше звонить из автомата, впрочем, это незачем вам объяснять. Едва ли у вас при себе много денег, но вам нельзя идти ни в банк, ни в свой кабинет, ни в квартиру, ни в «Мёрис» — все эти места под наблюдением. Я дам вам все, что у меня есть, а об остальном договоримся позже... Ради Бога, решайте.Я должна поскорее приступить к осуществлению моего плана — остались минуты, когда мне еще могут поверить!
— Вы это серьезно? Дадите мне деньги, выйдете из машины, позволите мне исчезнуть и не будете знать, где я?
— Конечно, серьезно. Это не самое лучшее, и я считаю вас ужасным глупцом, но вы упрямы, и тут уж ничего не поделаешь. Главное, чтобы вы остались живы, встретились с Гарри и продолжили начатое. Каждый лишний день помогает нацистским руководителям глубже окопаться.
— Значит, вы не настаиваете на том, чтобы отвезти меня к вашим старым друзьям из Амстердама. — Это прозвучало как утверждение.
— Как я могу это сделать? Конечно нет, вы все равно не послушаетесь меня.
— Тогда отвезите меня к ним. Вы правы, я в самом деле не знаю, кому доверять.
— Вы несносны,надеюсь, хоть это вы понимаете!
— Нет, я просто очень осторожен. О да, леди, я оченьосторожен.
— Поверьте, вы приняли правильное решение.
— Я вынужден это сделать. Так кто же эти люди?
— В основном немцы, ненавидящие неонацистов еще сильнее, чем мы: они видят, как «наследники» «третьего рейха» оскверняют их землю.
— Они здесь, в Париже?..
— И в Соединенном Королевстве, в Нидерландах, в Скандинавии, на Балканах — повсюду, где, по их предположению, укоренилось Братство. В каждой ячейке немного людей — от пятнадцати до двадцати, — но действуют они с известной немецкой аккуратностью, на средства, тайно предоставляемые группой ведущих германских промышленников и финансистов. Те не только не любят нео, но и боятся, что они погубят экономику страны.
— Они тоже своего рода Братство, но совсем иное.
— Как вы думаете, что раздирает страну? Таковы уж немцы, и потому это неизбежно.В Бонне вершат политику, а дела делают в бизнесе. Правительство заинтересовано в голосах самых разных избирателей; финансовые же структуры должны прежде всего бороться против изоляции от мировых рынков, а возрождение нацизма этим им и грозит.
— Эти люди, ваши друзья... эти «ячейки»... у них есть название, символика, что-нибудь в этом роде?
— Да. Они называют себя антинейцы.
— Что это значит?
— Честно говоря, не знаю, но когда Фредди сказал об этом вашему брату, тот рассмеялся. Это как-то связано с Древним Римом и историком, имя которого, если не ошибаюсь, Дио Кассий. Гарри считал, что это подходит к данной ситуации.