— Что, ир Борсон, не отдыхается? Надо было вас к воротам или на вышку отправить, раз так рвётесь работать, — раздражительно сказал парню ир Гролс, как только тот подъехал. Сейчас у него имеется другая головная боль, и переживания за здоровье подчиненного лишние в момент, когда на кону множество жизней.
— Простите... я как вспомню того монстра, даже во сне эта жуть не отпускает... — немного стушевавшись ответил Кальвадос, ведь начальник по-своему прав.
— Ладно, дело твое. Может, чем-то и пригодишься, раз прибыл, — отмахнулся от него ир Гролс и дал команду выдвигаться к деревне, тут уж можно и не выискивать следы — на месте чернокнижника он бы сам направился к людям.
Подъезжая все ближе к деревушке, Кальвадос отметил, что ни единого дымка не вырывается из печной трубы, не слышно звуков человеческой деятельности, разговоров. Наступил вечер, но в сгущающихся сумерках в окнах деревушки не видно ни единого огонька. Остальные также чувствовали неладное, а глава Триззумского отдела и вовсе стал мрачнее тучи. Будто разделяя тревожные чувства людей так некстати испортилась погода и пошел мелкий противный дождь, причем довольно холодный в эту пору года. Единственной отрадой являлось лишь то, что земля под копытами лошадей пока еще не превратилась в месиво грязи.
Въезжая в село Кальвадос услышал, как во дворе слева жалобно скулит собака. С некоторых дворов слышалось жалобное мычание коров и блеяние коз — их сегодня никто так и не покормил, и доить видимо не собирались.
Первый труп им встретился у третьего двора. В свете зажженных фонарей они разглядели на высоком дереве у ворот качающееся на ветру в петле тело старика. Лицо его опухло, изо рта свисал темный язык, на плечо уже пристроился ворон с явным намерением полакомиться трупом.
— Ну, вот и все... — пробормотал еле слышно ир Гролс, они не успели и сюда. Возникло щемящее чувство сожаления, что он не дал команду идти по следу и поздней ночью. Своих людей берег, опасался затаившегося в лесу хташа... свои-то пока целы, а вот деревенские... — Окриз, возьми нескольких своих и пройдись по ближайшим домам, вдруг... вдруг кто-то жив да прячется в подполе, — сглотнув ком отдал он приказ. — И кто-нибудь, снимите пока старика.
Тут же с коней слезли Варлик и Шангорн из десятка Гурнса. Первым делом Варлик запустил камнем в птицу — уж слишком противно она каркала. Труп старика пока так и оставили лежать у ворот, хоронить будут позже. Как только патрульные закончили с этим печальным делом, ир Гролс отдал приказ ехать к центру деревушки, там над крышами все еще летало несколько воронов.
Освещая путь фонарями, разделившийся отряд двинулся по улочке, внимательно осматриваясь по сторонам. Кое-где на ветру скрипели петлями полуоткрытые двери, тихонько скулили собаки, с оставленных позади дворов слышался шум открываемых ворот и человеческие голоса — патрульные осматривали дома. Осознание того, что позади остались свои, немного успокаивало.
Следуя чуть позади ир Гролса, Кальвадос успел заметить, как в приближающемся свете фонарей с колена встала фигура. Теплый свет фонаря выцепил из подступающей темноты довольное лицо Мириил. Она стояла над трупом мужчины, валявшимся на площади. Левая рука ее была испачкана, как показалось парню, в старой крови, в кулаке она что-то сжимала.
— А вот и вы ребята. Что ж так медлили? Такой праздник пропустили... — ее желтые глаза блестели, зрачки вытянулись, на губах играла легкая улыбка. «Как сытая кошка», — подумал Кальвадос, наблюдая за ее действиями.
— Осмелюсь предположить, это не твоих рук дело, иначе... — скрипя зубами предупредил Чертовку ир Гролс, осматривая небольшую грязноватую площадь, по которой в хаотичном беспорядке валялись разбросанные трупы деревенских. Именно разбросаны. Здоровенной сильной лапой...
— Иначе что? — жадно втянув воздух с легким трупным запахом, спросила его Мириил, даже не удостоив взглядом. Она явно наслаждалась происходящим, будто купаясь в эманациях смерти. — Я помню условия Договора, будьте любезны не угрожать понапрасну.