— Э-э… агент-оперативник Мэнсон Эверард, родом из Соединенных Штатов Америки около ста лет вперед. Но это к делу не относится. И хватит в игры играть. Ты возвращаешься со мной. Оставайся на месте, пока я не вызову роллер. И предупреждаю: одно неверное движение — и я стреляю. Ты слишком опасен, и я пристрелю тебя без всяких угрызений совести.
Вараган развел руками.
— В самом деле? Что же ты знаешь обо мне такого, агент Эверард, — или думаешь, что знаешь, — чтобы оправдать столь жестокие меры?
— В моих глазах, человек, который в меня стреляет, уже, мягко говоря, не очень хороший человек.
— Может, мне показалось, что ты бандит — из тех, что часто нападают на путников в этих местах. Однако какое преступление мне приписывают?
Эверард потянулся было свободной рукой в карман за коммуникатором, но на мгновение замер словно завороженный и взглянул на своего противника, щуря глаза от ветра.
Меро Вараган сидел, гордо выпрямившись и расправив широкие плечи, — он даже казался выше, чем на самом деле. Ветер трепал черные волосы, обрамляющие бледное лицо, с белизной которого не могли справиться ни солнце, ни непогода. Гладкие щеки, ни даже намека на щетину — словно молодой Цезарь, только черты лица слишком уж тонкие. Большие зеленые глаза Варагана смотрели прямо, вишнево-красные губы изогнулись в улыбке. Его черные одежды, включая сапоги и развевающийся за плечами плащ, были отделаны серебром, и на фоне похожей на башню скалы он вдруг напомнил Эверарду Дракулу[78].
Голос Варагана по-прежнему звучал тихо:
— Очевидно, твои коллеги выудили информацию у моих. Надо полагать, ты поддерживал с ними контакт и поэтому уже знаешь имена и кое-что о нашем происхождении…
"Тридцать первое тысячелетие. Преступная группировка, сложившаяся после неудачной попытки экзальтационистов сбросить бремя цивилизации. За время пребывания у власти обзавелись машинами времени. Их генетическое наследие… Ницше мог бы их понять. Я не пойму никогда".
— …но знаешь ли ты истинную цель нашего пребывания здесь?
— Вы собирались изменить ход истории, — резко ответил Эверард. — Мы едва успели помешать вам. И теперь нам предстоит сложная воспитательная работа. Зачем вам все это понадобилось? И как вы вообще решились на столь… столь безответственные действия?
— По-моему, лучше сказать "эгоистичные", — усмехнулся Вараган. — Власть личности, неограниченные возможности… Сам подумай. Так ли было бы плохо, если бы Симон Боливар создал в испанской Америке настоящую империю вместо скопища драчливых государств-наследников? Это и цивилизованно, и прогрессивно. Представь, скольких страданий и смертей можно было бы избежать.
— Замолчи! — Эверард почувствовал, как нарастает его гнев. — Вы прекрасно знаете, что это невозможно. У Боливара не было ни людей, ни коммуникаций, ни поддержки. Да, для многих он герой, но у многих других он вызывает ярость — например, у перуанцев, после того как он отделил Боливию. А о чем он будет стонать на смертном одре? Да о том, что все его старания построить стабильное общество были лишь попытками "вспахать море". Если бы вы и впрямь намеревались объединить хотя бы часть континента, вам следовало отправиться в другое время и другое место.
— В самом деле?
— Да. Есть только одна возможность. Я изучал ситуацию. В 1821-м Сан-Мартин вел переговоры с испанцами в Перу — он тогда вынашивал идею основать монархию под властью кого-то вроде Дона Карлоса, брата короля Фердинанда. Монархия могла бы включать территорию Боливии и Эквадора, а позднее, может быть, Аргентины и Чили, поскольку у такого объединения было бы гораздо больше преимуществ, даже чисто географических, по сравнению с союзом, созданным Боливаром. Спросишь, чего ради я все это тебе рассказываю?.. Да просто хочу доказать тебе, мерзавец, что я вижу, что все это ложь. Вы, очевидно, тоже неплохо подготовились.
— Какова же тогда, по-твоему, наша истинная цель?
— Яснее ясного. Заставить Боливара переоценить свои силы. Он же идеалист, мечтатель, а не просто воин. Если он не рассчитает свои силы, всему этому региону грозит хаос, который может распространиться и на оставшуюся часть Южной Америки. Вот тут-то вам и выпадет шанс захватить власть!
Вараган передернул плечами, словно кот. Кот-оборотень.
— По крайней мере, — сказал он, — в такой схеме есть некий элемент мрачного великолепия.
Неожиданно в воздухе появился темпороллер и завис в двадцати футах над ними. Водитель ухмыльнулся и нацелил на Эверарда свое оружие. Не вставая с седла, Меро Вараган помахал рукой самому себе, восседавшему в машине времени.