— Ты — Патти? Ушам своим не верю!
Тон голоса тут же переменился, превратился в бормотание робкой фанатки.
— Я восхищаюсь тобой, — продолжал дрожащий голосок, — у меня дочка пяти лет, которая хочет быть такой, как ты.
— Чудный возраст, чтобы начать. Слушай, у меня идея. Я уже несколько дней ничего не ела. Давай я зайду за тобой в контору, чего-нибудь поклюем, и я подпишу автограф для твоей дочки.
— Правда? — Бедняжке все не верилось.
Я приняла душ, малость накрасилась и через полчаса была в офисе «Радио-такси».
— Понимаешь, я смогу освободиться только через час, — страдальчески молвила Соня, а именно так звали странную диспетчершу.
— Ладно, тогда покажи, где сидят Николсоны и Ричарды Гиры, пусть пока составят мне компанию, — ответила я тоном «не о чем беспокоиться».
— Прости меня, иногда люди надо мной прикалываются, и мне пришлось немного очерстветь душой. Наверное, что-то передалось от них.
Речь шла о таксистах, которые не переставая звонили ей, чтобы сообщить, где находятся.
— Детка, ты от такой работы с ума сойдешь.
— Не думай, среди них есть много хороших парней. И почти все они очень одинокие люди.
— Не только они. Был у меня знакомый министр, так он жаловался на то же самое.
— Как можно сравнивать: когда ты министр, ты получаешь много чего другого, вот что я думаю. А жизнь таксиста очень тяжела. И я пытаюсь сделать ее как можно более переносимой.
Соня была похожа на Спенсера Трейси, но с движениями молодой Чус Лампреаве [44].
— Ты хочешь сказать, что время от времени спишь с ними, чтобы они не чувствовали себя так одиноко?
— Ну да, а помимо этого я много с ними разговариваю, когда они находятся там, затерянные в ночи. Я говорю с несколькими сразу. Очень непринужденно, настоящая радиовечеринка.
Очевидно, человек способен выжить в любых обстоятельствах: я представляю, как Соня ведет сразу несколько разговоров по рации, одновременно отвечая на звонки клиентов. Выходит, сниматься в порнофильмах — не такая уж тяжелая работа, даже в случаях, когда у партнера не стоит. — Сейчас позвоню, закатим пир, — решила я. — Тебе какая еда нравится? Может, японская — она сейчас в большой моде у псевдоинтеллектуалов.
Соне все происходящее казалось наваждением.
Я позвонила туда, где могут достать что угодно и в любое время, и заказала сигареты, журналы, еду и выпивку. Продемонстрировав таким образом свое могущество, набив рот сырой рыбой и рисом, я приступила к делу, ради которого и превратилась в ангела, заглянувшего в эту конуру, каких не встретишь и в романах Честера Хаймса [45].
— Соня, дорогая, все это для меня, конечно, новый опыт, однако, когда я спрашивала насчет Двойника Роберта Митчума, я не шутила. Я, кажется, запала на этого таксиста. — Ты про Лусио?
— Он не назвал своего имени.
— Говорит он мало, это верно. Знаешь, он познал большое разочарование.
— Да, но не каждый человек, познавший разочарование, выглядит и ведет себя, как главный герой фильма «Из прошлого» [46].
— Все случилось из-за женщины, одной из тех блондинок, у которых ни грамма лишнего жира и куча денег. Вообще-то они не его тип, Лусио ведь очень простой. Но эта баба только что развелась с каким-то там магнатом и высосала из Лусио все мозги. Женщина из тех, которых сегодня видишь на завтраке у короля, а завтра она — в распоследнем притоне. То, что «они» называют «потрясающая женщина».
— Я знаю «этаких бабенций».
— Лусио стал краткой интермедией между одним магнатом и другим магнатом. А он такой чувствительный.
— Я уже заметила. Одной дождливой ночью он привез меня в Меркамадрид и подарил килограмм креветок. А как он смотрелся! Никак не могу выбросить из головы.
Не спросясь меня, Соня, как умная девушка, позвонила по какому-то номеру:
— Лусио, ты где?
Ей ответил голос, искаженный радиосвязью, но мой клитор опознал его тотчас же.
— Я в Сан-Бласе. Только что высадил пассажиров. Есть что-то по дороге?
— Есть. Кое-что очень интересное, но оно здесь, со мной. Как ты думаешь, кто это?
— Сони, твоя дочка. И вы говорите обо мне. Ты плохая мать, тебе надо бы объяснить дочери, что я ей не пара.
— Передаю ей трубку, но будь осторожен, не задави кого-нибудь от волнения.
Соня завершила свою интродукцию. Она передала мне что-то вроде толстого микрофона — я видела такие у таксистов. От нервов я его чуть не съела.
— Привет, Лусио. Это Патти. Таксист на несколько секунд онемел.
— Откуда ты знаешь, как меня зовут?
— В Мадриде все про всех известно. Ты ничего не хочешь мне сказать?
— Я на работе, что я могу сказать?
— Что сюрприз тебя порадовал.
— Порадовал, я такого не ожидал. У тебя проблемы?
— Да, — ответила я.
— Дождись меня. Я еду.
За мою короткую и насыщенную жизнь сердце выпрыгивало у меня из груди всего раз триста. И это был один из них [47].
9. Я снова здесь
Случилась одна из тех ночей, когда пьешь — хотя и не собиралась, — как в старые времена, своевременно передознувшись кокаином. Я ничего не писала два последних месяца, поскольку, как было ясно сказано, я ненавижу этот город, в котором все только и ждут, чтобы Я ЧТО-НИБУДЬ сказала, чтобы ввести это в моду. С другой стороны, все мужчины, с которыми я переспала, на МЕНЯ подсели — это вполне логично, но все равно составляет проблему. В последние месяцы МОЯ ЖИЗНЬ стала похожа на наркологический диспансер. То есть мне пришлось им всем наглядно объяснять, что я чудовище и что я не заслуживаю их любви. Несмотря на очевидность доказательств, мне пришлось потратить времени больше, чем я ожидала, чтобы окончательно порвать с ними со всеми, а рассказывать об этом тем более не стоит. Ненавижу эпилоги — мне не нравится их проживать и уж совсем не нравится писать о них. Поэтому я решила оставаться немой. Поэтому, а еще потому, что мне было интересно взглянуть, какой новый курс изберет этот проклятый город без моего влияния. А теперь я ВОЗВРАЩАЮСЬ — обнаружив, что за время моего отсутствия НЕ произошло НИЧЕГО НОВОГО, поскольку, как замечали многие умные люди, в Мадриде есть лишь один ИНТЕРЕСНЫЙ человек. И этот человек — Я. ПАТТИ ДИФУСА.
Как было сказано в начале, однажды ночью я вернулась на избитый путь порока: трезвость хороша в том случае, если умеешь перемежать ее выходками в стиле старой рок-звезды, притом миллионерши.
В Мадрид приехал переводчик моих мемуаров на английский язык. Кажется, в США пользуется успехом незамысловатая порнуха, а ему пришла в голову гениальная идея превратить мои заметки в сериал с Морган Фейрчайлд [48] в главной роли.
— Почему эта проблядушка, а не Я? — спросила я.
— Ты слишком полна жизни и слишком ослепительна, в Голливуде тебя никто не потерпит, — разъяснил он.
— Ничего не поделаешь. Мне остается лишь наколотить бабок на авторских правах.
Итак, я покрою свои записки налетом бескультурья и передам этому парню, потому что он мне по душе. Он тоже повидал жизнь. Входя в мои дом, он опирался на трость, так как его личный самолет разбился в Ливийской пустыне и теперь у него серьезные проблемы с бедренны-ми костями и пропала походка под Джона Уэйна [49]. Но в нем есть шик. Увидев его, не знаешь, что он собирается делать со своей тростью: загонит ее тебе в ЩЕЛЬ или ВРЕЖЕТ по голове — причем обе эти возможности порядком возбуждают. По его словам, трость — очень полезная вещь. Я представляю себе лицо Антонио Галы [50], если бы он узнал, сколькими способами можно использовать обыкновенную трость. Мой друг, к примеру, может заполнить полость в трости кокаином, чтобы таможенники ничего не заподозрили. Едва усевшись в моей гостиной, пока я расспрашивала, что он поделывал в последнее время помимо унизительной писанины для больших американских телестудий, мой друг уже разбирал трость и проводил кокаиновые дорожки на моем черном лакированном столе — вроде тех, что чертил Аль Пачино в «Лице со шрамом» [51]. Мы не стали ломаться и тут же нюхнули.
[44]
Спенсер Трейси (1900 — 1967). американский актер с характерной грубоватой внешностии друг Хамфри Богарта; имел многолетний роман с Кетрин Хепберн и снялся с нею в девяти картинах. Его самые извесгные роли — в фильмах «Ярость» (1937, реж. Фриц Ланг), «Город мальчиков» (1938), «Ребро Адама» (1949), «Старик и море» 1958, «Пожнешь бурю» (1960, реж. Стенли Креймер) «Нюрнбергский процесс» (1961, реж. Стенли Креймер).
Чус Лампреаве (Мария Хесус Лампреаве, р. 1930 г) — популярная испанская актриса, снималась во многих фильмах Альмодовара.
[45]
Честер Хаймс (1909 — 1984) — афроамериканский писатель, более популярный в Европе, чем в США, автор многих детективов, действие которых происходит в нью-йоркском Гарлеме.
[46]
Классический нуар-триллер Жака Турнье с Робертом Митчумом и Керком Дугласом в главных ролях, экранизация романа Дэниела Мейнваринга «Постройте мне виселицу повыше» (1946).
[47]
Альмодовар несколько месяцев не давал своих заметок для «Ла Луны». Когда он снова начал писать, то забыл, где остановился. Мы никогда не узнаем, что случилось во вторую встречу Патти и таксиста. — Примеч. ред. исп. изд.
[48]
[49]
Джон
[51]
Гангстерская драма Брайана де Пальмы «Лицо со шрамом» (1983) по сценарию Оливера Стоуна с Аль Пачино и Мишель Пфайффер в главных ролях, осовремененный ремейк одноименной картины Говарда Хоукса (1932), прообразом главного героя которой послужил знаменитый гангстер Аль Капоне.