Некоторые виды светляков могут пребольно куснуть. Беда не в том, что эти укусы долго ноют и зудят, а в том, что можно подцепить какую-нибудь неизвестную заразу. Ещё не было случая, чтобы кто-то из людей заболел. Но то взрослые, у них абсолютный иммунитет, а за детей страшно.
Подумав так, Лиза чуть не разрыдалась. Как они вообще могли доверить ребят дефективному монстру?! Она до него доберётся, будьте спокойны, доберётся… Хорошо, что оружие пока не устроило саботаж; разрушалка надёжно приросла к руке.
Через полчаса увидели едва различимые следы на одной из болотистых проплешин. Сначала Лизавета решила — они здесь уже проходили. Но Юстас объяснил, что убежище, едва подсвеченное сейчас тусклым аварийным освещением, всегда находилось за спиной. Не могли они так напетлять.
— Туда, — сказал Юстас и зашагал по найденному следу. Лиза молча пошла за ним. Туда, значит, туда. Какая разница, куда, если всё равно не известно, куда нужно?
Детей нашли в неглубоком овражке. Прижавшись плечиком к плечику, они грелись у пылающего почти как настоящий костерок походного обогревателя. Невдалеке, разметав многочисленные конечности, распластался Паучара.
В голове крутилась сотня вопросов, но самый главный Лиза поспешила задать Паучаре.
— Что ты хотел с ними сделать, урод!? — закричала она, и голос сорвался на визг. Лиза сунула в морду похитившему детей монстру разрушалку. Паучара лишь вяло поднял и бессильно уронил рукоклешни.
— Мама, не обижай его, — захныкал Каспер. — Ему и без тебя плохо.
— Он обкушался, — сказал Киря. — Теперь болеет.
— Он сказал, что живая ор-га-ни-ка лучше. А наша еда ему не нравится, — уточнила Даша. — Мы себе разогрели, потому что после вашего праздника животики сводит. И его бы накормили, а он светлячков налопался… Вот и мучается. Корабль недавно придумал сделать ему пи-ще-варенье. Корабль больше не сможет кормить помощников. Паучара теперь сам питается, правда, здорово? Только он пока не привык к новой еде. А когда привыкнет, хоть тараканище схрумкает.
— Только он талаканищу не слопал, тёть Лиза, — уточнил Киря, — он его сплятал, а показалось, что слопал.
— Мама, — всхлипнул Каспер, — ты его не ругай, ладно? Это мы уговорили его спасать тараканище. А потом нас позвал Корабль. И мы ходили попрощаться…
— В смысле, попрощаться? — переспросил Юстас.
— Дети, он что, куда-то собрался? — добавила Лиза.
— Нет, — ответила Даша. — Он хочет спать. Сильно-пресильно хочет. Вы же знаете, что он болеет и никак не может поправиться. А если поспит, то сможет. Он бы давно уснул, если бы не вы.
— А мы тут причём? — спросила Лиза.
— Плитом, — объяснил Киря. — Вы же непособые.
— Не-при-спо-соб-ленные, — поправила Даша. — Корабль говорил, что приспосабливать вы умеете, а приспосабливаться — нет. Он хотел научить, а вы не понимали. Вы же только друг друга слушаете, а другим приказываете… Ой, это Корабль так сказал, а на самом деле вы не такие. Вы же придумали научить Паучару разговаривать с нами. А потом Корабль придумал говорить с нами его ртом. Только мы не понимали, мы думали, это сам Паучара. А он научил нас. Когда он увидел, что мы уже можем за вами присмотреть, тогда и стал засыпать. А когда он проснётся, сразу отвезёт нас домой. Ждать придётся долго, только вы всё равно его не будите, ладно? О нём будут заботиться такие специальные зверьки, которые у него внутри. Знаете?
— Знаем, — мрачно ответил Юстас.
— А как же мы? — жалобно спросила Лиза. Она посмотрела на небо, которое теперь показалось страшно далёким и уже окончательно недосягаемым. Звёзды заплясали в хороводе, и женщина уселась в мокрую от ночной росы траву.
Разрушалка слезла с руки. Она, похрюкивая, устроилась под бочком у Паучары. Вот и всё, оружия у Лизаветы больше нет. Хуже того — Лизе вдруг показалось, будто она оглохла и ослепла. Вот дети, она их видит. Мокрые от росы штаны ощутимо холодят ноги. Но порвалась тысяча нитей, привязывающих её к миру. Даже Юстас перестал быть частичкой Лизаветы, будто сделался совсем-совсем чужим и далёким. Оказывается, быть симбиотом с разорванными биотическими связями ужасно! Бедные дети, они всю жизнь такие! Бедные-бедные мы!
— Он сейчас уснул, — сказал Каспер, — Мы теперь как древние-древние люди.
— Плавда, здолово? — спросил Кирюша. — Мы будем вам помогать. Колабль сказал, мы уже умеем.
— Корабль-корабль, дети, вы ничего не выдумали? — жалобно спросил Юстас. — Что он мог сказать? У него мозг не работает. Он не контактен!