– А я – человек, который предпочёл сотрудничество, – легко отвечает Джонатан. И улыбается. И берёт меня за руку. Меня передёргивает от этого ледяного прикосновения, но, даже замечая это, Джон гладит мои пальцы и усмехается:
– В том, чтобы подчиниться богу, есть свои преимущества, Гарри.
– Что может быть лучше, чем позволить сверхъестественной твари захватить твоё тело? – огрызаюсь я. Меня начинает мелко трясти; зачем я приехал к нему, зачем слушаю сейчас, почему не встаю, не ухожу? Но тело наливается свинцом, слабость скапливается в кончиках пальцев. И я бессильно обмякаю в кресле, вынужденный слушать его бредни. У Джонатана горят глаза, точь-в-точь как у религиозного фанатика. Он всё ещё держит меня за руку – слишком личный жест, чтобы позволять его…
– Не позволить захватить, – мягко отзывается Джонатан. – Разделить тело. Слиться. Стать одним целым. И однажды… однажды дать начало новой форме жизни. По-твоему, их цель – нас уничтожить, проверить нас на стойкость? Так тебе сказали? О, глупый, глупый мальчик… они всего лишь хотят, чтобы мы помогли им переродиться.
Недвусмысленный намёк, слишком недвусмысленный для того, чтобы меня не затошнило.
Я одним чудом преодолеваю навалившуюся на меня тяжесть, вскакиваю на ноги, нервно поворачиваясь к нему лицом, мотаю головой:
– Нет-нет-нет, я не хочу стать гордым отцом этих… существ! Я хочу своё тело обратно, хочу, чтобы этого, – бугорок под пальцами шевелится, – в нём не было! Джонатан, пожалуйста!..
Я почти падаю на него, так низко склоняюсь, опираясь только на подлокотники кресла, ищу понимание и сочувствие в его спокойном, уверенном взгляде. Бормочу:
– Пожалуйста!.. Должен быть способ. Должно быть что-то…
– Неужели ты так не доверяешь тому, кто пытается помочь тебе? – вкрадчиво спрашивает Джонатан. Я отшатываюсь. Я доверяю Снейпу! Я доверяю ему больше, чем себе. Но если есть шанс, если есть хоть крохотная вероятность существования запасного способа… Мне нужен план В – слишком высоки ставки.
– Нет, Гарри, – Джонатан качает головой. – В этом я тебе помочь не смогу. Но… – он улыбается поистине змеиной улыбкой. – Но ты можешь прийти ко мне, если решишься слиться с богом. И тогда… и тогда мы вместе станем больше, чем просто людьми.
Я почти бегу прочь от него, провожаемый горячим взглядом, выжигающим мне лопатки, бегу, боясь, что бог растворится, исчезнет, станет частью меня, что его отрава впитается в кровь и кости… Я бегу, бегу, дышу загнанно, как жертва, преследуемая хищником, люди в метро провожают меня удивлёнными взглядами.
– Что случилось? Горим? – почти весело спрашивает меня сидящий в кресле Снейп, когда я, задыхающийся, с красными щеками, влетаю в гостиную. Вместо ответа я грузно падаю на пол. И вжимаюсь лицом в его бедро, и обхватываю его пояс руками, и сердце моё колотится гулко-гулко, а тварь во мне пульсирует с ним в такт.
– Гарри? – мои волосы гладят, осторожно перебирая пряди, я счастливо замурлыкал бы от этого прикосновения, не будь так взбудоражен. Но сейчас и эта ласка не может меня успокоить. Боже! Как многого я ещё не знаю о существе, занявшем моё тело? Насколько сильно заблуждается сам Снейп?
И кто из них с Джонатаном прав?
– Иди сюда, – меня настойчиво тянут вверх, я прикрываю глаза, секунда – я сижу на коленях у Снейпа. Мне едва удаётся не дёрнуться, так близко он вдруг оказывается ко мне. Открытая шея – решил не прятать? – сильные худые руки, ложащиеся на мою поясницу. Вопросительный взгляд.
Я нервно тереблю край своей футболки. И рассказываю ему всё. Дословно – так глубоко отпечатались в моём сознании слова, в которые я не хочу верить. Северус хмурится. Качает головой.
– Джонатан, ты сказал? – переспрашивает он. – Я знаю только одного человека, который сумел слиться с богом. Это страшно, Гарри, по-настоящему страшно, для этого нужно быть… – Снейп замолкает. И я даже не переспрашиваю – мне совсем не хочется знать, какие слова не может произнести Северус Снейп. Всё, что я позволяю себе, – только прижаться к нему ближе и выдохнуть:
– Как звали этого человека?
Северус гладит кончиками пальцев мою шею, трёт переносицу и очень неохотно отвечает:
– Том Реддл.
========== Incedo per ignes ==========
Я мотаю головой. Растерянно морщусь. Хватаюсь за его плечи – только сейчас для меня становится очевидна недвусмысленность моей позы.
– Вы думаете… – голос подводит меня. – Ты думаешь, Джонатан и Том Реддл – один и тот же человек?
Снейп многозначительно хмыкает, не торопясь отвечать, чешет подбородок. Я подскакиваю на ноги, слишком взбудораженный, чтобы суметь усидеть на месте, меряю нервными шагами гостиную. Он наблюдает за моими хаотичными передвижениями молчаливо, даже не одёргивая меня, когда я задеваю ногой низкий столик. Только утомлённо прикрывает глаза.
– Сядь, – в его голосе слышны отчётливые приказные нотки, и я на секунду вижу в кресле не расслабленного Северуса, а строгого, сдержанного, всегда холодного профессора Снейпа. Мотаю головой, но всё-таки сажусь: рефлекс повиноваться этому его металлическому тону, должно быть, въелся под кожу всем нам.
– Я не могу утверждать наверняка, – осторожно говорит Снейп, и я невольно фыркаю: ответ слишком уклончив для такого прямолинейного и категоричного человека, как он. – Реддл, вполне возможно, был далеко не единственным. Когда я был в твоём возрасте, – Снейп хмурится, и я заинтересованно подаюсь вперёд, – эта его теория слияния с богом была чрезвычайно популярна. Я бы назвал Реддла довольно харизматичным человеком: у него хватало сторонников и последователей, и я…
– И ты был среди них, – тихо заканчиваю я. Закрываю глаза, запускаю пальцы в волосы. Слишком много открытий для одного дня, я совсем не уверен, что хотел заглядывать в этот проклятый ящик Пандоры.
Снейп, сидящий в соседнем кресле, но бесконечно далёкий от меня сейчас, угрюмо молчит, и я поражаюсь тому, как сильно воспоминание двадцатилетней давности способно омрачить его лицо: резче и глубже проступают морщины, ужесточаются носогубные складки, даже его кожа, сероватая, как пергамент, будто бы становится темнее.
– Я совершил много ошибок, – глухо произносит Снейп, не глядя на меня; он закрывает лицо руками в совершенно не знакомом мне жесте, и я вижу лишь судорожно блестящие глаза. Мне страшно видеть такого Северуса Снейпа.
Он выпрямляется, усилием воли заставляя себя расправить плечи, но на меня по-прежнему не смотрит, будто я для Снейпа – слепая зона, табу.
– И расплачиваюсь за них до сих пор, – хрипло и тяжело бросает он. Я не знаю, чего во мне больше: необъяснимого сострадания или глухого раздражения, в которое превращается непонимание. Сжимаю зубы, нервно прикусываю губу, паук извивается под моей кожей, расплавляя мне грудь. И я выдыхаю:
– Но поверить не тому человеку – это не…
– Я убивал, – спокойно перебивает меня Снейп, и я давлюсь воздухом. Наверное, по нему больно бьёт изумление напополам с ужасом, отразившееся на моём лице; Северус трёт виски, качает головой:
– Формально, конечно, я помогал им. Помогал, слышишь? – он зло смеётся и поднимает на меня глаза. – Помогал свыкнуться с мыслью о существовании богов, помогал понять их, помогал в конце концов решиться на то, чтобы слиться с ними…
Бешеный блеск его глаз – почти что пощёчина. Глядя на меня, Северус Снейп почти по слогам произносит:
– Никто из них не выжил. Выпущенная на волю божественная сила оказалась слишком велика для того, чтобы не уничтожить своё вместилище. Я обещал им, что они будут жить долго, несоизмеримо дольше, чем обычные люди, что человеческие болезни никогда не тронут их, что…
– Хватит! – лишь спустя долгое мгновение я понимаю, что это прокричал я. Снейп закрывает глаза, на его виске быстро-быстро пульсирует жилка, и я, ведомый порывом, бросаюсь к нему, сидящему, прижимаю его голову к своей груди, шепчу торопливо, боясь, что он вот-вот вернёт себе самообладание и оттолкнёт меня: