Судорожно размахивая одним крылом, тварь попыталась зубами вытащить стрелу, но та держалась крепко и даже отсюда каждый мог слышать, как скрипит дерево по твердой как кора коже.
Дракон ревел от боли. Небо уже не держало его, и он рухнул во двор. Он старался удержаться в воздухе, будто чувствовал, что ничего хорошего его внизу не ждет, но ничего не вышло. Три песиголовца, что сидели на нем, успели спрыгнуть, но дракон неуклюже взмахнул хвостом и зацепил двух, что спрыгивали последними. Раздался мокрый хруст. Наездников отбросило к стене, вмяло в бревна, а дракон даже не заметил этого. Волоча пробитое крыло, то хрипя, то хныкая он ковылял по двору, пуская струи пламени.
— Убейте его! — орал Брячеслав не в силах уйти со стены. Вбив в стену топоры, песиголовцы лезли по ним вверх. — Убейте!
Змей словно услышал его. Здоровенная, с хороший сундук голова повернулась к нему и дохнула огнем. Столб пламени, узкий и белый у морды и расширявшийся на конце дотянулся до башни, окутал ее и опал. Мореный дуб, что пошел в основание башни мог выдержать и не такое. Дракон понял, что не может дотянуться до князя и, скребя лапами по земле, потянулся к башне. Опережая Брячеслава, Избор прыгнул с башни на стену. Двор полыхал огнем, жгучий дым выедал глаза.
Около медного котла, залитого бурлящей смолой корчились раненые. Избор посмотрел вниз, за стену. Получив отпор, песиголовцы бежали назад, падая под стрелами. Так и не добравшийся до ворот таран лежал без двух колес поперек дороги. Стена под ним дрогнула, из-под ног вылетел протяжный скрип, и половинки ворот начали разъезжаться в стороны, выплескивая следом за перепрыгивающими через таран врагами, княжескую дружину.
— Что там? — прохрипело из-под ног.
— От одних отбились! — ответил Избор, не глядя на раненого. — От другого бы теперь отбиться….
Дракон подползал все ближе и ближе. Увидев перед собой раскрытые ворота, он теперь не думал ни о чем, кроме спасения и полз прочь из этого негостеприимного места. У него уже не было сил плеваться огнем, и из его глотки вылетали только клубы едкого дыма. Прищурив глаза, Избор наблюдал, как тот подползает к воротам. Он, может, и отпустил бы его на все четыре стороны — пользы песиголовцам эта ущербная тварь принести уже не могла, но потом у него мелькнула мысль, что произойдет, если дракон застрянет в воротах. Половина дружины была в поле, да и ворота в любой крепости вещь не последняя.
— Что ждешь? — проорал рядом Исин.
— Тебя! — ответил Избор и скомандовал. — Навались!
Обжигая руки, они уперлись в котел. Короткая цепь натянулась, треножник скрежетнул по плотному дереву, сдирая стружку, и котел опрокинулся вниз. Спустя мгновение смола, налету превращаясь в водопад огня, обрушилась на дракона. Зверь взвыл, огненный фонтан растерся по нему и погреб под собой.
Несколько секунд огонь весело плясал на туше. Дракон дергался, пытался подняться. Его хвост летал по двору, разбивая и подбрасывая в воздух телеги, бочки и зазевавшихся людей, но огонь делал свое дело. Чадный дым с удушливым запахом горелого мяса окутал дергающуюся тушу, заполнил весь двор, заслонив собой бегущих к дракону жителей с дубьем и кольями..
Избор вспомнил, что где-то рядом должен быть второй дракон, но бросив взгляд в небо, не нашел там ничего. Враг бежал с земли и с неба.
Первый натиск был отбит.
Глава 6
Остаток дня жители Пинска растаскивали сгоревшего дракона. Увидев, что обгорелая туша почти полностью загораживает ворота, князь приказал войту очистить их.
— Как же? — растеряно спросил войт, оглянувшись на мертвого зверя.
— Как хочешь.
Гора горелого мяса выглядела устрашающе. Князь приказал только отрубить голову чудовищу и до лучших времен бросить ее в бочку с медом, но и без головы туша выглядела внушительно.
Как он будет делать это, князя совсем не интересовало. Ему нужно было очистить ворота и только. Он, не желая тратить время на обсуждение такой мелочи, усмехнувшись, посоветовал:
— Созови людей. Пусть хоть съедят.
После этого городской люд как муравьи набросился на поверженного исполина. Есть его, конечно, никто не стал, но горелое мясо разбирали охотно — свиней в Пинске было множество, а им по их скотской натуре, все равно было что есть, и к утру от него осталась только груда костей, чудом держащаяся на быстро отвердевших хрящах.
Если б этот дракон оказался не из костей и мяса, а из чего-нибудь другого, и был бы размерами малость поменьше, то лучше всего было бы оставить его там, где он издох. Лучшего примера силы и воинской доблести, чем дракон убитый князем перед городскими воротами придумать было трудно. Обдирая мясо с костей поверженного врага, люди славили своего князя, воочию видя, как тот защищает их, а тот не обращая внимания на суету во дворе, не сходил со стен, налаживая оборону до тех пор, пока солнце не скатилось за край земли.
Ночь прошла спокойно. Под утро небольшой отряд песиголовцев попробовал проникнуть в город через западную стену, но дозорные вовремя заметили их и отогнали. Весь следующий день песиголовцы зализывали раны. Вечером они подвезли под стены камнеметы, но ночного штурма не случилось. Песиголовцы чего-то ждали.
Той же ночью князь нашел Избора и Исина, и не говоря не слова, поманил за собой. Оглядываясь по сторонам, они перешли двор, и спустились под башню. Тяжелая дверь без скрипа закрылась, отсекая скупой звездный свет и запах гари. Князь зажег свечу от стоявшего в нише фонаря и стал спускаться. Свет над князем дрожал, словно теплый воздух над костром. Исин и Избор шли следом, храня молчание. Дойдя до самого низа, князь нащупал дверь и открыл ее ключом, снятым с шеи.
В том же тяжелом молчании князь поставил на стол простую плошку из обожженной глины. Из мешочка на поясе достал несколько корешков, бросил их рядом. Избор и Исин молча смотрели за князем. Он делал что-то важное, и они не хотели мешать. Исин набрал в грудь воздух, но Избор тронул его за плечо и он тихо выдохнул. Оглянувшись, князь выудил из мешка свечку из черного воска. Толстая у основания, она постепенно сужалась к вершине. Факел, что горел рядом, давал достаточно света и Избор понял, что не для света готовит ее князь. Не сводя со свечи глаз, Брячеслав нашарил факел, и поджег фитиль. В темноту полетели искры. Она занялась с треском, неожиданно ярким светом. Избор прикрылся ладонью и вопросительно посмотрел на князя.
— Лишних ушей у нас тут много, — пояснил он. — И своих, и чужих. А вот теперь можно и поговорить.
Свеча горела, весело разбрызгивая искры. Воск с нее стекал веселым ручейком, но не застывал в плошке, а продолжал ворочаться там, вздыбливаясь большими пузырями и выложенные князем в плошку корешки то появлялись, то исчезали в восковых водоворотах… Настороженно глядя в плошку, князь сказал:
— Дело такое. Нужно унести из города «Паучью лапку». Пока она в Пинске и ей и нам грозит опасность. Из города уйдете тайно!
Избор молчал. Он не представлял, как они с Исином и четырьмя конями умудряться выбраться из Пинска. Песиголовцы обложили город плотным кольцом, и даже вчера, когда он с дружинниками попробовал пройти тайным ходом, то враги оказались и там. Но раз князь говорит, значит знает. Тайно так тайно. Князь привел их сюда не разговоры разговаривать и не шутки шутить. Раз уж он зажег черную свечу, то значит, дело было серьезным. Избор знал эти свечи. Они были сильной штукой. Пока такая свеча горит ни один колдун, ну, может быть кроме самых сильных, не мог их подслушать или увидеть. Только при своей силе они редкостью были необычайной. Не каждый мог себе позволить такую свечку, и раз уж дело дошло до нее, то дело было плохо.
Он перевел взгляд со свечи на друга. Хазарин смотрел на Брячеслава, потом посмотрел на Избора и тогда он решился.
— С конями не выйти…
— Будут у вас кони, — невпопад ответил Князь. Он собирался сказать что-то еще, но тут хазарин непочтительно ухватил князя за плечо. Брячеслав, поперхнувшись непроизнесенным словом, остановился. Едва эхо последних слов смолкло, как они услышали чьи-то тихие шаги. Исин осторожно вытащил нож и вопросительно посмотрел на Избора. Тот не обращаясь к князю — как-никак в этом шорохе могла быть и его жизнь, кивнул. Хазарин неслышно канул в темноту. Через несколько мгновений скрипнула дверь. Они подождали еще немного, но князь, глядя на укорачивающуюся свечу, торопливо заговорил.