— Вот я вас, поганцы!
Странники и так не жалевшие сил припустили во все лопатки.
Исин бегал быстро, на спор обгоняя некоторых не особенно резвых лошадей, и теперь он вкладывал в бег всю мощь молодых ног, но догнать стариков ему все же не удавалось. Страх, казалось, нес их по воздуху.
Исин с удивление заметил, что проносясь с огромной скоростью по лужам, странники не оставляли на воде кругов, они не успевали возникнуть, и только меленькая рябь напоминала о том пути, которые проделали четверо странников.
«Волшебство» — подумал Исин и вспомнил о товарищах. На ходу обернувшись он увидел, что те даже не бегут следом, топчутся около лошадей, но хазарин даже не пожалел, что не догадался сесть на лошадь. Погоня захватила его.
Похоже, что старцы действительно были волшебниками, иначе как можно было 'объяснить то, что они до сих пор умудрялись бежать впереди молодого и крепкого сотника. Ему казалось, что еще чуть — чуть и он сможет нагнать беглецов, но, прибавляя в скорости, он не мог приблизиться к ним. Старцы, уловив приближающийся топот, тотчас удваивали свою прыть.
Лес кончился и дорога, обогнув несколько небольших холмов, уперлась в бревенчатую стену. К тому моменту, когда Исин увидел приближающейся город его и старцев разделяли шагов сто. Но расстояние это благодаря старческой живости не сокращалась и благодаря мощному упорству сотника не увеличивалась. В этом к своему стыду хазарин убедился воочию и, выпустив свой гнев на стариков с помощью не самых лестных слов и выражении, он перешел на шаг, а затем и вовсе остановился.
На его глазах старики живо добежали до ворот, и те, словно давно поджидали их, распахнулись настежь. Из ворот выплеснулась толпа горожан — кто пешком, кто верхом, кто в повозке и беглецы ловко затерявшись в толпе, скрылись за воротами.
Исин даже не дернулся вперед. Он смотрел им вслед, поджидая товарищей.
От разглядывания стен его отвлек конский топот. Воевода осадил перед ним своего коня и бросил хазарину поводья другого.
— Догнал? — поинтересовался Избор, оглядываясь и переводя дух. Не увидев рядом с сотником ни мертвых, ни раненых он облегченно улыбнулся. Исин показал на отворенные ворота, бурлившие народом.
— Ушли мерзавцы. Сегодня хоть и не езжай никуда — удачи не будет, раз с самого утра не везет…
Воевода посчитал башни, оценил высоту стен. Городок обещал быть не маленький.
— Да… Тут их точно не найдешь.
Следом за Избором подскакал Гаврила, ведя в поводу еще одну лошадь. Он оглянулся, ища следы крови, потом внимательно осмотрел хазарина и точно так же как, как только что Избор поднял брови вверх.
— Вот как! Даже ног не замочил! Только что вспотел! — удивился богатырь и отодвинулся подальше. Избор оглядев хазарина, ответит за него.
— Сразу видно, что не догнал.
Гаврил оглянулся, пытаясь угадать, почему Избор так решил.
— Почему не «догнал»? Трупов, что ли нет? Так он мог из в землю вколотить… Может быть догнал, да в землю вбил… Вон он как с чудовищем-то… противоестественно.
Избор не ответив, отрицательно покачал головой.
— Крови нет? — продолжил угадывать Гаврила.
— Да нет. Ноги сухие, — не пожелав терять время на загадки, сказал Избор. — Значит, все время по сухой дороге бежал.
— Ну и что? — не понял Гаврила.
— Значит, старики все время впереди бежали… — объяснил непонятливому богатырю воевода.
— Почему так?
— Они бегут, из них песок сыплется, лужи перед ним засыпает.
Исин мрачно посмотрел на Гаврилу, но Избор его ободрил.
— Ничего. С толком пробежался. Теперь хоть кони есть… А то по такой жаре, приметы обещают много не пройдешь.
Не сожалея более об ускользнувших от них волшебниках, друзья въехали в город. Будь они на конях и с хорошим запасом еды, или хотя бы с тем небольшим, что успели вынести от князя Голубева, они миновали бы этот городок, не заезжая в него, но судьба повернулась так, что сама подвела их к городским воротам, да и хороший запасец на случай поесть — попить им бы тоже не помешал.
Город стоял на большом холме окруженный бревенчатой крепостной стеной, Кривые узкие улочки переплетаясь уходили верх, неспешно двигались по ним телеги, дети выбегали из домов затевали игру сразу на дороге, ходили гуси выискивая траву и сердито шипя на шумных ребятишек. Все тут дышало мирной деловитостью и спокойной размеренностью.
— Во всем княжестве люди по домам сидят, чудища боятся, а тут… Тишь да гладь.
— Так уж знают, поди, про твои подвиги-то… Князь, верно, еще с ночи птиц разослал.
Исин вдруг представил как целое княжество укладывалось на ночь в страхе и неизвестности, а вот теперь, благодаря ему… Его вдруг словно обдало холодом от грандиозности того, что он совершил.
«Так они мне все по жизни должны!» — подумал он. — «Все-все!»
Он тряхнул головой, возвращаясь в этот мир, и сказал.
— Может, переждем день? Отоспимся?
— Что?
— Выспимся, да поедем… А то мысли всякие лезут…
Избор хотел возразить, но его опередил Гаврила.
— А ты их палкой гони, — серьезно посоветовал он. — Выбери палку потолще, да по своей глупой башке… Они и разбегутся…
Тут ветер донес до них запах жареного мяса и свежевыпеченного хлеба.
— Поедим и в дорогу… — сказал Избор. — Правду люди говорят — добра не сделаешь и зла не получишь.
— Ты о чем, — спросил Исин оглядываясь.
— Да о тебе все, — Избор кивнул на хазарина. — Чудовище убил?
Исин смолчал и Избор понял, что хазарин уже объелся славы.
— Убил, — ответил тогда за хазарина Масленников. — Сделал доброе дело.
— От невесты сбежал? — снова спросил воевода.
— Сбежал! — подтвердил Гаврила.
Исин бросил поводья и всплеснул руками, призывая Богов в свидетели.
— Так вы же сами… Талисман спасать…
— И на счет чудовища тоже я тебе советовал? — Ядовито спросил Избор. — Или, может, Гаврила? Куда давеча полез? Не было бы твоего геройства днем, то и ночного геройства не понадобилось бы…
— Значит, князя обидел, — не обращая на это внимания продолжил Масленников.
— Оскорбил… — поправил воевода.
— Чего князь с ним за это сделает?
Гаврила пожал плечами и ответил уже за себя.
— Круторог бы на кол посадил, а этот… Этот может тоже посадит, а может и женит…. Перед тем как посадить.
— Так что, сам понимаешь, нам тут задерживаться надобности нет.
— Так ведь не нарочно же, — попытался оправдаться хазарин.
— Твои оправдания князю что? Тьфу и все… — Избор ловко плюнул в пыль. — Пусть ему лучше уж князь Владимир это объясняет или Белоян… Им веры больше.
Как ни крутилась улица, но куда ей деться из-под ног троих богатырей? Пришлось-таки вести их в корчму.
При входе их встретил пузатый мужик с заискивающими глазами.
— А не ли у тебя… — начал Гаврила.
— Есть! — радостно ответил хозяин, уже по одежде определив, что нужно этим троим. — Есть все, что угодно душе странствующих воинов. Мясо, вино, пиво, свежий хлеб… А к вечеру освободятся и комнаты для ночлега. Есть веселые женщины…
— Нам бы волхва, — оборвал словоохотливого хозяина Гаврила. Он хотел добавить-«И трех жаб в сметане», но хозяин перебил его не дослушав. Он широко и гордо улыбнулся.
— Ну, а уж этого тем более…
Гаврила поднял брови, удивляясь тому, как корчмарь связал друг с другом эти слова «волхв» и «а уж этого тем более», а Избор улыбнулся. То, что обещал хозяин было даже больше чем необходимо и воевода первым спешился, обозначая действием принятое решение.
В зале привычно гудели голоса, в воздухе носились запахи, гремел смех. Придавленный переживаньями хазарин постепенно оттаивал, отрывая ноги у куриц, что притаскивал к ним благообразный отрок. Они ели и пили, выводя не рассеявшуюся за ночь усталость из мышц.