Гавриле не надо было напоминать, чем это для него закончится. В открытую дверь виден был княжеский двор, заострённые колья и дружинники княжеские, что сидели на брёвнах рядышком. Оттуда доносилось мерное тюканье топора.
— Не для тебя ли вострят?
Гаврила долго стоял, не произнося ни слова — то ли думал, то ли боялся, то ли топор слушал, а потом он сглотнул пересохшим горлом и еле слышно прошептал.
— А если сбежать?
Мир за городскими воротами был страшен. Гаврила его и не знал вовсе и оттого не мог даже представить, что будет делать там, оторванный от родной земли, от избы, от хозяйства, но оставаться здесь было ещё страшнее.
— Сбежать? — переспросил Митридан, выгадывая время для ответа. — Сбежать, значит?
Гаврила увидел, как дружинники поднялись и пошли по двору, по направлению к дому колдуна. Он только кивнул.
— А далеко ты бежать-то собрался, добрый молодец? Ждут тебя где? Укрыть готовы?
Руки колдуна проворно лепили из теста шестиконечную звезду. Гаврила, приободрённый тем, что умный человек не оборвал его, а задумался, разом окрепшим голосом быстро сказал:
— Чем дальше — тем лучше!
Селянин разошёлся. Пора было ставить его на место. Колдун наклонился и спросил быстро, так, словно ответ что-то для него значил.
— Могу помочь вообще с этого света сбежать… Хочешь?
Гаврила обмяк и посерел, но колдун, словно не заметил этого, продолжил.
— Вот князь-то огорчиться…
Колдун подмигнул Гавриле.
— Только соберётся князь тебя на кол посадить, а ты уже покойник. Без спроса. Не любят такого князья…
Гаврила молчал, представил себя лежащим на этих вот досках с оскаленными зубами и выпученными остекленевшими глазами. Хозяин кивнул в сторону кувшинов.
— Вон зелье волшебное. Хлебнёшь пару глотков и сразу в другой мир сгинешь…
— К ящеру? — хрипло спросил Гаврила, опасливо отодвинувшись от колдуна. — К самому…?
Вспотевшие ладони он вытер о портки.
— Да какая тебе разница — к ящеру, не к ящеру… — Между делом ответил колдун, занимаясь живыми облаками. — Главное ни князя там не будет, ни острых кольев. Тебе же этого хочется?
Гаврила долго молчал, раздумывая над словами колдуна. Что-то, видно ему в них не понравилось.
— А если просто сбежать? Не к ящеру, а так просто. В другой город? — вырвалось у него, но он тут же сам себя оборвал. — Да как бежать? А дом, а хозяйство? Его-то куда? Не с собой же борону тащить…
Умилённость умилённостью, но у всего на свете есть границы. Митридан стоял и не знал, что делать — то ли улыбнуться детской наивности поселянина, то ли развернуться да дать ему в ухо за глупость и не понимание того, что знал и понимал каждый, кто пожил на Руси.
Он осторожно выдохнул и как мог спокойно спросил недалёкого землепашца:
— А тебе что дороже — голова или борона?
Гаврила молчал и Митридан продолжил, понимая, что тот сейчас ничего не скажет.
— К тому же ведь, если сбежишь, всегда вернуться можно… Скучно станет или, например, захочется вдруг отчего-то на колу посидеть — милости просим…
Лицо у Гаврилы передёрнулось, и тогда колдун сказал серьёзно:
— Если хочешь жить как жил, то тебе нужно либо тень найти, либо заслужить подвигами прощение князя. Князь ваш бойких любит. Может быть, ещё и в дружину возьмёт…
Он взял Гаврил за плечи, встряхнул, словно прикидывал, не оплошает ли тот в бою.
— В дружине хорошо. Работать не надо. Только драться… Подвиги совершать.
Про подвиги Гаврила мимо ушей пропустил. Какие тут ещё подвиги?
— А где ж её найти?
— Тень? Не знаю, не знаю… — задумчиво сказал Митридан. — Может, Гольш знает — этот в нашем деле первый…
Он смотрел на Гаврилу, и тот под его взглядом ёжился, словно береста, попавшая в огонь. Селянин чувствовал, что колдун, словно мясник или лошадник рассматривает, примеривая его сельскую стать под свои нужды. Гаврила ощутил себя щепкой, попавшей в водоворот, и, которую, против её воли несёт куда-то, несёт, несёт…
— Что за Гольш такой? — обречённо спросил он. Не он тут решал — Судьба решала.
— Пойдёшь? — прищурился Игнациус. Гаврила вздохнул.
— Не так голову спасти хочется, как задницу… Пойду, наверное
— «Наверное» — протянул Митридан, передразнивая собеседника.
Дружинники были уже в двух десятках шагов от дома, и теперь их увидел и колдун.
— Ну-ка поднимись тогда, — приказал он Гавриле. — Будем дальше думать. Закрой дверь, чтоб чужие люди не помешали.
Из-за спины Гаврилы он увидел, как дружинники ускорили шаг, увидев селянина в дверях. Дверь заскрипела, в комнате стало темнее.