«Тут? — подумал он — А где это тут?»
Лицо продолжало гореть и оттуда на столешницу падали и падали крупинки. Игнациус провёл ладонью по лбу. Кровь. Голова от этого движения стала работать яснее. Сразу за кучей непонятно чего стоял знакомый рыбий хвост. Подставка. Маг выругался. Злость сразу вернула его в реальный мир, заставив вспомнить и где он, и что с ним произошло…
Проклятый волхв! Он лишил его Шара!
Маг ткнул пальцем в кучу стеклянной крошки, вытащил оттуда крупинку покрупнее, покатал её между пальцами. В пальце кольнуло и крошка рассыпалась в мелкую пыль.
Однако, какая сила!
Сам он такого сделать не мог, да и не слышал никогда, чтоб это мог сделать кто-то другой, а вот Белоян…
Да-а-а-а-а-а. Одно это знание стоило всех нынешних неприятностей, а к тому же он сейчас обладал не только им. Не вставая с лавки, он толкнул створку окна.
Ночь. Луна заливала светом город дикарей и небо, скрывая звёзды.
— Река, — сказал сам себе Игнациус. — Река и дорога… И не так уж и далеко…
Он взвесил свои силы и честно признался себе. — Найду конечно…
Сняв с шеи мешочек, он растянул завязки и с наслаждением вдохнул резкий запах. Губы сами собой улыбнулись. Ничего, что он сейчас слаб. Сейчас слаб — завтра силён… Ничего. Его сила всегда с ним… Поковырявшись в глубине мешочка двумя пальцами он достал корешок и сунул его за щеку. Горечь принесла силу, и избавление от боли. В голове словно ветер пронёсся, выдувая оттуда сумерки и впуская лунную ночь.
Он рассмеялся и рукавом смахнул на пол осколки стекла.
Теперь здесь его ничего не задерживало. Конечно он не узнал главного — где колдун, но половину главного всё-таки разузнал. А значит узнает и всё остальное. Рано или поздно Митридан появится рядом с мешком со колдовскими вещами. В этом он был уверен.
Покидав вещи в мешок и прихватив ковёр, он выбрался на крышу.
Серебристый свет, где-то далеко ласкавший крыши Вечного города проливался на деревянные крыши, истоптанные дождями и иссечённые снегом. Мелкие деревянные плашки под этим светом казались чешуёй огромной рыбы, а Луна — огромным рыбьим глазом с безразличием взирающий на суетный мир людей.
— Да, — прошептал маг. — Придётся посуетиться…
Когда-то (сколько же лет назад?) в детстве он любил ловить рыб. Толстых, глупых рыб, которые любили толстых глупых червяков. Ни те ни другие не знали, что в мире, где жили они, именно он был главным. Он распоряжался их жизнью и смертью. Теперь предстояла ещё одна рыбная ловля, в которой роль червяка и рыбы досталась этому незнакомцу и Митридану. А дальше всё должно было пойти так же гладко, как проходило в детстве.
У него уже был план — догнать безвестного путника и вместе с ним дождаться Митридана. Но ожидание это начнётся не сейчас, а только тогда, когда он выберется из этого города. Это тоже могло оказаться непростой задачей. Не откладывая возможных неприятностей, он расстелил ковёр, уселся на нём, зажав мешок между ног, и произнёс заклинание…
…Что происходило совсем рядом. Близко — близко.
Хайкин вздёрнул голову, отвёл взгляд, но Круторог ударил кулаком по столу, возвращая его внимание к себе.
— Как это не сгорел? А черепки?
— Черепки — не черепа…Да и не кости…
Волхв попытался отстраниться от этого мира, увидеть то, что происходит совсем рядом, в мире, где Слово и Сила переплелись между собой, но Крутого в сердцах швырнул в стену кубок и стало вовсе уж не до этого.
— Где же он тогда?
— Змею на груди ты пригрел, князь… Гада. Умного гада…
Хайкин говорил спокойно, стараясь, всё же, сквозь княжеское недовольство, мысленно нащупать то, что в это мгновение творилось где-то по соседству. Глаза бы прикрыть, прислушаться, да куда уж тут…
— Ты не жмурься, не жмурься… В кота со мной не играй…
Волхв открыл глаза. Перед лицом висел княжеский кулак, а из него торчало чёрное перо.
— Гад, говоришь? А что ж ты его не одолел? Что ж ты только перья по карманам и можешь совать?
Увидев перо, Хайкин, словно и не с князем говорил, вдруг отшатнулся в сторону и ладонью по княжескому кулаку саданул. Князь, ещё не понявший что случилось, охнул, разжал пальцы и перо, выскользнуло из них, упало на стол. Зашипев что-то по сарацински, волхв проворно взмахнул рукой, словно муху ловил, но не вышло у него. Неожиданно тяжело, словно превратилось в железо, перо шлёпнулось на стол и раскололось на несколько частей. Хайкин, уже понимая что сейчас произойдёт, дёрнулся назад, а вот князь, словно бес какой в спину толкал, наоборот — наклонился над ним.