-С добрым утром, Кристина, - убийца сделал шаг вперед.
Взгляд еще не успел разобрать черты лица, но по голосу стало понятно, что возбужденное воображение сыграло со мной шутку. Это не Паук, а всего лишь Ганс. Мужчина был одет в кожаную куртку и джинсы - любимый наряд Паука - что собственно и ввело меня в заблуждение. Значит, в происходящем все же виновен экс-бойфренд. Вопрос только в том, что ему нужно?
-Доброе утро, - медленно произнесла я, пытаясь начать диалог. В такой ситуации нет ничего хуже молчания. Страх почти осязаемым комом подступил к горлу, отчего голос напоминал сдавленный хрип.
-Доброе, - тон Ганса был ровным и дружелюбным, как всегда. - Голова не болит?
-Болит, - согласилась я. - Что происходит? Почему я прикована к полу?
-Какая деловая, - мужчина улыбнулся и сделал еще несколько шагов вперед, оказавшись прямо надо мной. Эта позиция вынуждала высоко задирать подбородок, чтобы смотреть ему в глаза. - Никакой светской болтовни, сразу к делу.
-Отпусти меня.
-Не могу, - покачал головой Ганс. - Прости, но ты никогда уже отсюда не выйдешь.
-В каком смысле? - мысли перемешались, не желая выстраиваться в единую цепочку. Лихорадочное возбуждение вызвало непроизвольную дрожь, которая не укрылась от взгляда мужчины.
-Тебе должно быть холодно. Здесь где-то должно быть старое одеяло, - Ганс отвернулся к стеллажам.
В свете тусклой лампы светлые волосы отливали сталью. Теперь, когда я увидела его со спины, то заметила рукоять пистолета, небрежно засунутого в задний карман джинсов. Если мне удастся освободиться, то можно выхватить пистолет и выбраться отсюда. Вот только как избавиться от цепей?
Мужчина пол-минуты погремел чем-то у стеллажа и вернулся с пыльным одеялом, которое осторожно, стараясь не приближаться больше необходимого, накинул на мои плечи. Стало немного теплее, но никак не спокойнее.
-Ганс, что происходит? Почему я в цепях?
Догадок было много и ни одной обнадеживающей. Самая вероятная - Ганс разозлился, что я бросила его, так и не допустив к телу и теперь собирается наверстать упущенное. Смущало только наличие цепей, вмонтированных в бетонный пол. Такое за ночь не сделаешь, здесь налицо серьезная подготовка. Значит, план созрел не сразу, а был заранее продуман до мелочей. От этой мысли становилось еще страшнее.
-Теперь ты принадлежишь мне, - просто ответил мужчина и улыбнулся. Это была все та же обезоруживающая улыбка простого парня, совершенно не подходящая к данной ситуации.
Ганс сунул руки в карманы джинсов и повернулся боком, так что его профиль попал в круг света потолочной лампы.
-И что это значит?
-Мы будем делать то, для чего познакомились, - мужчина начал неторопливо вышагивать передо мной. Три шага вперед, разворот на пятке, три назад. Очень нервирующе.
-Запер в подвале, чтобы изнасиловать? Очень храбрый и благородный поступок, - несмотря на браваду, я чувствовала, как страх внутри перерастает в ужас и избавиться от него уже не получалось. Сейчас сила на стороне Ганса и совершенно непонятно, как это изменить.
-Думаю, тебе что-то говорит имя Паук.
Смена темы была настолько неожиданной, что удивление даже переселило панику. При чем здесь Паук? Ганс знает о нашем знакомстве? Или же он действует по наводке маньяка?
-Видишь ли, я всегда хотел быть художником, - продолжил мужчина, остановившись передо мной. - Но ничего не выходило. Не было образования, вдохновения, таланта в конце концов. Все шло к черту. Знаешь ли ты, как тяжело заниматься тем, что тебе не нравится? Быть примерным клерком, когда внутри сидит беспокойный творец? В моей мастерской сотни кистей, тысячи набросков, не стоящие даже бумаги, на которой нарисованы.
Ганс на минуту замолчал и я видела, как исказилось ненавистью его лицо.
-Ничто не приносило результата. Я художник, который не может творить! Душа болела, требуя искусства и ничто, совершенно ничто не помогало. Но однажды мне улыбнулась удача. Год назад я нашел идеальный холст.
Шестое чувство подсказывало, что ничего хорошего дальше не последует. Ужас постепенно обхватывал ледяными пальцами сердце, мешаю нормальному его движению.
-Около года назад на парковке у придорожного кафе валялась тетрадь, - продолжал Ганс, пристально глядя мне в глаза. - Не знаю почему я подобрал ее, видимо, веление судьбы. Это оказался дневник, принадлежавший молодой женщине. Я прочел его взахлеб, всего за несколько часов. Столько интересных подробностей! Но самое интересным оказались письма под обложкой.