-С добрым утром, малышка, - отозвался доброжелательный голос. В нем не было ни капли угрозы, только легкая насмешка. И это пугало особенно сильно.
-Мне нужно в туалет, - сил миндальничать не было. Голова трещала, а каждое слово молотом отдавалось в черепной коробке.
-Мы почти приехали. Потерпишь?
Я промолчала, в основном потому, что на ответ не хватило бы сил. Диалог с убийцей выбивал из колеи, что при данных обстоятельствах было тем более удивительно. Честно говоря, я слабо представляла себе, как вообще должны общаться маньяк и будущий труп. Почему-то в фильмах героиням никогда не приходится спрашивать своего мучителя, как скоро будет остановка на туалет.
Машина мягко затормозила, ласково урчащий мотор замолчал. Водительская дверь хлопнула. Через пару секунд открылась задняя. Лицо убийцы оказалось совсем близко.
-Давай, малышка, выбирайся, - мужчина протянул руку, чтобы помочь выбраться. Собрав волю в кулак, я приподнялась и ухватилась за его пальцы. Перед глазами все расплывалось, будто зрение упало сразу на несколько единиц. Судя по тому, что меня еще и шатало, внутренний компас тоже значительно пострадал.
Какая-то часть меня понимала, что ситуация абсолютно вышла из-под контроля. Я нахожусь неизвестно где, принимаю помощь маньяка и ничего не знаю о своей дальнейшей судьбе. К сожалению, разбитое состояние практически не оставляло мне выбора. Либо помощь маньяка, либо... помощь маньяка.
Паук подтянул меня к себе и помог встать на землю. Его рука обхватила плечи, прижимая к груди. Стоять было трудно, так что я практически повисла на мужчине. Он держал меня легко и уверенно, словно пушинку. От рубашки Паука исходил легкий травяной аромат, приятный и успокаивающий, в отличие от его обладателя. По идее, такая близость должна была бы ужаснуть меня. Но вкупе с тошнотой, вновь подступившей к горлу, это было неважно.
Холодный воздух остудил щеки, горящие от болезненного жара. Мой взгляд скользнул по окружавшему пространству, выхватывая отдельные детали. Желтеющие деревья, дорожка посыпанная гравием, небольшой частный дом, выкрашенный в кирпичный цвет. Крыльцо с вазонами для цветов. Солнце уже поднялось и все вокруг было залито чистым утренним светом. Дворик был чистым, уютным и совсем не походил на логово ужасного убийцы.
-Пойдем в дом, - мужчина мягко подтолкнул вперед. Опираясь на него, я добралась до крыльца и преодолела ступеньки, показавшиеся бесконечными. Сейчас мне было практически все равно, что он собирается со мной сделать. Мысль о смерти больше не пугала, скорее, воспринималась, как способ избавления.
Внутренняя обстановка дома не отложилась в памяти. Паук привел меня прямо в ванную, совмещенную с туалетом, где помог сесть на унитаз. Я помедлила секунду, глядя на мужчину. Он не собирался уходить и смотрел прямо на меня. Опустив глаза, чтобы не встречаться с внимательным взглядом, я облегчила переполненный мочевой пузырь и безропотно позволила себя поднять и раздеть. Возможно, потом это воспоминание отдастся унижением, но сейчас было почти что все равно.
Ощущая себя куклой, я периодически уплывала сознанием в небытие, выныривая раз за разом и удивленно отмечая, что по коже струится теплая вода, смешанная с пеной. Она немного облегчала мои страдания, а руки, скользившие по телу, практически не причиняли боли, мягко обходя болезненные участки. Сквозь полудрему я фиксировала, как по коже прошлось мягкое полотенце, а затем сильные руки подняли меня в воздух и куда-то понесли.
И только когда тело погрузилось во что-то мягкое, пришло понимание, что Паук уложил меня в постель. Это было удивительно, но сил, чтобы обдумать его поступок, уже не оставалось. Оказавшись, наконец, в покое, я моментально провалилась в сон.
Проснулась я неожиданно. Вокруг царила темнота. Свет в комнате не горел, но того освещения, что проникало с улицы хватало, чтобы разглядеть очертания мебели. Голова болела значительно меньше, но остальное тело, казалось, разболелось еще сильнее. Особенно ныли живот и вывихнутые руки. На горле что-то саднило. Кажется, где-то там должен быть порез от ножа Боба. Медленно согнув руку, я ощупала кожу и наткнулась на пластырь, закрывавший ранку.
Память возвращалась кусками. Побег из города, кафе на парковке, плен, общение с молчаливым Бобом и, в конце концов, неожиданное спасение. Наконец, стало понятно, где я нахожусь. Мысль о Пауке породила неприятное чувство западни. Его дом, его постель. Было тяжело осознавать свою беспомощность и еще тяжелее не думать, что будет дальше.
Мой спаситель, вырвавший меня из рук Александра и привезший в свой дом, заботившийся обо мне и заклеивающий мне порезы совершенно не вписывался в образ Паука, который успел сложиться в моем сознании. Я могла скорее представить, что окажусь в подвале, прикованной цепью к стене и в постоянном ожидании смерти. Но вместо этого он спасает меня, укладывает в постель и не ограничивает моей свободы. На этой мысли я начала вновь засыпать, успев подумать, что было бы все же неплохо проверить кровать на наличие цепей.
Следующее пробуждение случилось уже утром от прикосновения чего-то холодного ко лбу. Надо мной склонялся человек, чье лицо моментально вырвало меня из дремы. Теперь, когда Паук находился так близко, я могла рассмотреть его подробно. Мужчине было около сорока. Кожу тронули первые морщины, притаившиеся возле тонких губ и разбежавшиеся сеточкой около глаз. Густые, черные брови и серые глаза в обрамлении густых ресниц смотрели пристально, изучающе, с немалым интересом, словно натуралист на новый вид блохи. Правильное лицо портил лишь выдающийся нос с легкой горбинкой. Мужчина не отличался той красотой, что так ценится глянцевыми журналами, но в нем было что-то, что заставляло вновь и вновь скользить взглядом, пытаясь зацепиться за какую-то неуловимую особенность. Наверное, дело было в особенном выражении глаз, пугающем и завораживающем одновременно.
-Доброе утро, малышка, - хрипло поприветствовал меня Паук.
-Где я? - мне удалось немного приподняться на локтях и принять сидячее положение. Это движение отдалось болью, но несомненно удалось мне лучше, чем вчера.
Ровный свет пасмурного дня заливал комнату. Моя кровать располагалась у стены, посередине небольшой комнаты. Возле большого окна находилось два серых кресла с журнальным столиком между ними. Напротив кровати, за спиной Паука, виднелась открытая дверь в коридор, возле которой стоял большой темный шкаф. Вся комната была выдержала в спокойном, холодном стиле. Голубые стены, серая и черная мебель, строгие шторы на окнах. По левую руку от меня был туалетный столик, с несколькими стеклянными пузырьками на нем и упаковкой пластыря. По другую сторону находилась еще одна дверь, ведущая, судя по всему, в ванную.
-Место не имеет значения, - мужчина склонил голову к плечу и пристально смотрел на меня, словно раздумывая. Мне стало страшно, о чем можно думать, с таким зловеще-загадочным видом?
-Сколько времени я спала? - я хотела его спросить о вчерашних событиях, но вдруг подумала, что могло пройти больше одного дня.
-Где-то двадцать часов.
Не так уж и много.
-Выпей, - передо мной появился стакан. Только при виде воды проявилась жажда. Облизнув пересохшие губы, я осторожно приняла стакан из его рук и сделала несколько глотков, стараясь не расплескать.
-Как ты себя чувствуешь?
Мужчина сидел на краю кровати, почти касаясь меня. От этой близости было не по себе. В душе вновь поднимал голову страх.
-Почему ты изменил решение?
-Я никогда не отказываюсь от своего, - просто сказал мужчина и от этих слов пробрал неожиданный озноб. В памяти сразу всплыли письма. Каждая строчка, пронизанная страстью и вожделением. Неужели все случится прямо сейчас?
-И что теперь? Ты убьешь меня? - как бы я ни всматривалась, по его лицу было невозможно ничего понять. Непроницаемая маска опасного маньяка.
-Ты просила помочь, малышка. И я исполню просьбу, - Паук коснулся моей щеки почти нежно, скользнув кончиками пальцев по коже. - Но ты затеяла слишком опасную игру. Она может повредить нашим планам.