На подносе были тарелка с пышным омлетом, корзинка с пирожками и большая кружка чая. Я потянулся к кружке и замер, с удивлением глядя на девицу. Та, без стеснения стягивала юбку, а хлопковая блуза уже была расстегнута, и виднелись полные груди.
— Ты что делаешь? — опешил я.
— А что? Не надо? — она остановилась и посмотрела на меня томным взглядом из-под густых черных ресниц.
Я на мгновение потерял дар речи. Ну, до чего же здесь девицы наглые и распущенные!
Когда я был наследником престола, меня пытались обольстить все свободные придворные женщины. Притом от совсем молоденьких девушек до знатных мадам, но ни одна из них не была раскрепощенной (или развязной) до такой степени. Видимо, кроме меня здесь больше не было хороших любовников.
Между тем девица застыла в нерешительности и выжидательно уставилась на меня.
— Спасибо за поднос с едой, — улыбнулся я. — Вы свободны. Хотя, можете помыться, но печка уже остыла, поэтому жара нет. А воды еще достаточно, — я взял пирожок и откусил большой кусок.
Она покрылась красными пятнами, глаза увлажнились, и нижняя губа стала чуть подрагивать. Мне даже стало совестно, что я вот так вот взял и отшил любвеобильную девицу, но мне, если честно, претило такое поведение. Секунды три она смотрела на меня телячьими глазками, затем быстро оделась и выскочила на улицу. Ну, я не прогонял, могла бы и помыться.
Съев всё, что было на подносе, я поплелся к дому. Мышцы после бани еще сильнее заныли, но это была приятная боль, которая говорила о том, что они начали работать и расти.
В доме было темно, только на кухне горел ночник и светило бра на стене у лестницы. Я порадовался тому, что есть электричество и не надо искать свечу или лучину. Когда проходил мимо комнаты дяди, увидел, что он не спит, а читает газету. Я зашел в комнату, поздоровался и прикрыл за собой дверь. Мне нужно было поговорить о том, что произошло во время сражения.
Когда дядя услышал вопрос, то замолчал ненадолго, затем аккуратно сложил газету и заговорил:
— Все отступили. Я даже успел распорядиться, чтобы открывали вина и жарили мясо для наших воинов. Потом… — он задумался. — Последнее, что я помню — это ты. В своих позолоченных доспехах, с красным плащом за спиной. Я знал, что ты закрыт паутиной-оберегом и все еще выкачиваешь чью-то энергию, но это была уже победа. Больше никто не осмелился выступить против тебя. Затем… наступила темнота. Это произошло так внезапно, что я сначала подумал, что ослеп. Помню, что видел кого-то, но так и не смог вспомнить кого. Потом мы все проснулись здесь. Без магии, без войска и без денег. Они отобрали все, что у нас было.
Мы посидели немного в тишине, погруженные в свои мысли. Затем дядя сложил газету и положил ее на тумбочку.
— Я опять не смог прочитать ни слова. Зрение совсем испортилось, — пожаловался он. — Но привычка брать газету в руки перед сном осталась… Чувствую, как жизнь утекает.
Он накрылся одеялом и закрыл глаза. Я пожелал ему спокойной ночи, прикрыл дверь и ушел в свою комнату. Миха опять полулежал на кровати и рассматривал тот же самый истрепанный журнал. Я достал с сундука чистые трико с рубашкой, переоделся и лег в кровать. От усталости и переживаний, долго не мог уснуть, и проворочавшись не меньше часа, погрузился в дрему.
Сначала мне ничего не снилось, только темнота. Но вдруг вспыхнул кружок света и в нем появился граф Воронов.
— Ну что, Макс, ты уже понял, что проиграл?
Глава 7
В мой сон опять пробрался прилизанный Воронов. Он щелкнул пальцами, и в центре светлого круга появилось бархатное кресло.
— Ты не против, если я сяду? — с издевкой спросил он и развалился в кресле.
— Что ты хочешь? — мой голос прозвучал приглушенно, будто я находился в небольшом замкнутом пространстве.
— Ничего, — усмехнулся он. — Просто зашел в гости. Нельзя?
— Нельзя! — рявкнул я. — Я тебя не звал. Убирайся отсюда! Но помни, что мы обязательно встретимся и тогда…
— Ой-ё-ёй, как страшно! — перебил он и расхохотался. — Ты себя-то видел? А годы идут, и ты будешь стареть, как «пустой» человек. Потому что ты и есть «пустой»! Весь ваш род вымрет, как и остальные неподвластные нам. А мы будем жить не три столетия, а пять или шесть. Пока не знаем, насколько хватит тех сил, что мы выкачиваем из вас.
— Твари! Я доберусь до вас, можешь не сомневаться! — я бы с удовольствием навалял ему, но не знал как, потому что не чувствовал своего тела.
— М-м-м, — Воронов озадачено сдвинул брови. — Ты поменялся. За последние годы ты успокоился и принял свою новую жизнь. Что же произошло?
— Не твое собачье дело, ублюдок! Отпусти нас и верни трон, иначе ты уже мертвец!
— Зачем же так грубо? Я пришел к тебе с благими намерениями.
— С какими же? Подразнить меня? Поздравляю, тебе удалось. Можешь не сомневаться — я убью тебя! Выпотрошу твои кишки и…
— Закрой свой рот! — взвизгнул он и вскочил на ноги. — Я не хочу это слушать!
— Нет, ты послушай! Что произошло во время сражения? Что вы сделали? Ведь ты прекрасно знаешь, что это мы, Богословские, победили. Мы должны править империей!
— А вот и нет! — заорал он и весь затрясся, теряя самообладание. Его лицо раскраснелось, а длинные черные волосы в беспорядке разметались в разные стороны. — Мы просто ждали, когда останется один враг, чтобы не тратить силы. Мы победили вас!
— Мы — это ты и император? — спокойно спросил я. — Или с вами еще кто-нибудь был?
— Нет-нет, никого, — энергично замотал он головой.
Его глаза бегали, а лицо побелело. Я понял, что что-то нащупал и решил давить дальше.
— Так, кто там еще был?
— Всё! Разговор окончен! — прокричал он и пропал вместе с креслом и кружком света.
Остаток ночи прошел без происшествий. Я так устал, что даже сны не снились. Утром проснулся от яркого солнечного луча, бьющего в глаза. Миха храпел с журналом на лице.
После сытного завтрака, состоящего из молочной рисовой каши, вареных яиц и пирога с малиной, я вышел на улицу и рысцой побежал к сетке. Я решил, что буду вытягивать столько энергии, сколько смогу. Рано или поздно я сумею наполнить источник хотя бы на четверть. Однако за два часа смог накопить лишь на то, чтобы поджечь спичку. Такими темпами мне придется копить силы в течение нескольких лет, но меня это не устраивало. Тем более, когда нас собираются переселять в город в крохотную квартирку.
Когда вернулся домой, то у калитки меня встретил Миха.
— Скоро придут.
— Кто? — не понял я.
— Охранники. Проверка сегодня, — увидев мой недоуменный взгляд, он пояснил. — Раз в квартал приходят с какой-то штукой и у каждого измеряют уровень магии. Больше одного деления быть не должно, иначе уведут и вернут через день в истощенном состоянии. Тебя три раза уже уводили. И откуда ты только магию черпал?
Я промолчал. Видимо, раньше я тоже пытался вытягивать из сетки, но меня ловили на этом и снова лишали всей магии. Вдруг сзади послышался звук двигателя и из-за поворота появился коричневый внедорожник. Я решил, что лучше не попадаться с ворованной из сетки магией, поэтому быстро использовал ее на то, чтобы вырастить подсолнух. Растение прямо на глазах вытянулось и раскрыло лепестки, обнажив черную сердцевину спелых семечек.
Внедорожник остановился у забора, и из него вывалились пятеро молодчиков. Они неспеша подошли к нам, и один из них вышел вперед. Это был крупный мужчина с густыми темными бровями и огромными мускулами, обтянутыми серо-зеленой формой.
— Уже ждете меня, детки? — усмехнулся он. — Соскучились по дяде Вене? А чего такие напуганные? Опять что-то натворили?
— Мы не детки. И ничего не творили, — с вызовом сказал Миха. — Доставай свою хрень и проверяй.
«Дядя Веня» усмехнулся и вытащил из кармана круглый амулет с красными камнями и непонятными знаками. Миха расстегнул рубашку на груди и подошел к нему. Тот приложил амулет к груди брата, и все воззрились на камни. Один красный камушек сначала слабо замигал, но уже через пять секунд потух.