Обстановка офиса выглядела деловой. В шкафу, за спиной сидевшей, виднелось несколько папок.
Женщина подняла глаза, улыбнулась. Это не походило на фальшивое движение губ нашего помощника президента банка. Я получил адресованную мне персонально царственную улыбку.
—Здравствуйте. Садитесь, пожалуйста…
Она не могла бы произнести это доброжелательнее.
Один из телефонов на столе прозвонил.
—Извините… — Она сняла трубку. — Добрый день. Фирма «Алькад». Слушаю вас внимательно…
До моего прихода она что-то набирала на компьютере, стоявшем перед ней. Два других на соседнем столе тоже были включены. Я увидел характерную картинку: готовилось сообщение для Интернета. Оно было адресовано в Ирак. Тамошняя фирма упоминалась в технико-экономическом обосновании кредита.
В трубке заклокотало.
—Да. — Она больше не смотрела в мою сторону.
Я мало что успел узнать и увидеть. В окружающей обстановке было что-то недостоверное. Офис был словно декорация на сцене.
Разговор по телефону был тоже странный, состоял из одних подтверждений.
—Да. Да. Да… — Она взглянула на часики, висевшие у нее на груди.
Речь шла о встрече. И видимо, деловой. Когда она обернулась, я что-то уловил. Нелепая мысль пришла вдруг в голову: «Ей звонили, чтобы сказать обо мне!..». Она уже взяла себя в руки:
—Чем могу быть полезна?
—Мне хотелось бы увидеть руководителя фирмы…
Я ничем не рисковал: знал, что не застану главу «Алькада» в офисе.
—Вы договаривались с господином Окунем?
—Увы!..
—Но может, я все-таки могу помочь?
—Я сейчас объясню…
Мне не хотелось входить в детали.
—Ярославское нефтеперерабатывающее предприятие, которое я представляю, хотело бы обсудить возможность взаимовыгодного постоянного партнерства…
В свое время мне приходилось писать обзорные статьи на темы Газпрома, я знал положение дел в отрасли…
Она улыбнулась:
— Действительно, вам лучше поговорить с ним. Оставьте, пожалуйста, ваши координаты. Я вам перезвоню. Договорились?
— В Москву собирается наш генеральный директор. Мне бы хотелось обговорить возможную дату встречи…
— Не знаю, что вам сказать… Президент отсутствует. Но он будет звонить, я передам.
—Как скоро он, по-вашему, появится? Он в России?
Она развела руками. Даже не дослушав.
—Заграница может сейчас оказаться ближе нашего российского города…
Модель взглянула на меня.
«Прием закончен…»
Я поднялся:
— До какого часа я могу сегодня вам позвонить?
— До шести, пожалуйста…
Я вышел отчего-то встревоженный, ничего так и не узнав.
«После звонка она уже иначе на меня смотрела… — Я, возможно, уже накручивал себя. — Словно спрашивали обо мне или предупреждали. Потом назначили свидание».
Я прошел по коридорам, спустился в вестибюль.
Здание было унылым, сиротским. С книжным киоском внизу.
Тут тоже работали до 18.00.
На выходе я споткнулся о высокий, круто обрывавшийся порог. Словно кто-то невидимый давал сзади пендель каждому выходившему…
Около восемнадцати я уже стоял с «девяткой» у забора с километровым текстом, наискосок от входа в гуманитарный фонд, где помещался «Алькад».
Погода была по-прежнему слякотная. Снег таял. Огромную лужу у пивной палатки прохожие обходили по газону. Служащие шли валом, многие чертыхались, спотыкаясь о высокий порог.
«Мисс Осиная талия» показалась в начале седьмого — высокая, на голову выше остальных. Ее светлая шуба едва не касалась земли.
На углу было припарковано несколько машин. Супермодель подобрала полы шубы, села в одну из них. Это был «мерседес», и на прямой мне было бы трудно с ним тягаться, если бы предложили участвовать в авторалли… Кроме шофера впереди, на заднем сиденье сидел еще человек. Едва женщина устроилась рядом, автомобиль выехал на дорогу. Почти одновременно между мною и «мерсом» проскочило по прямой несколько машин. Я немедленно пристроился им в хвост.
«Понеслась…»
К счастью, «девятке» не пришлось вступать в соревнование. Все чаще попадая в заторы, мы очень нескоро выбрались на Садовое кольцо. По Ленинградке подались к «Соколу», в район Песчаных улиц. Мы припарковались на одном из перекрестков. Супермодель и ее спутник вышли. Я следил в зеркало заднего вида. Было плохо видно, хотя они прошли недалеко от меня. Мужчина был на голову ниже спутницы, грузен. Лица я не разглядел, но мог утверждать:
«Это не Окунь!»
Цель прибывших в «мерсе» оказалась в нескольких метрах.
Это был закрытый московский «Бизнес-клуб», который вначале я принял за ресторан.
«Вход по клубной карточке» — оповещала большая медная пластина снаружи.
Мне открыл охранник в униформе.
С секунду мы смотрели друг на друга.
Я показал сохранившееся удостоверение: «ПРЕССА».
—У меня тут свидание… — и сунул полсотни зеленых.
Мы поняли друг друга. Он переправил в карман купюру, молча провел меня внутрь. Стоявшему у портьеры вертлявому, с косичкой метру сказал небрежно:
— Мой друг, поест и пойдет…
Метр что-то пробурчал недовольно.
— Он быстро, — сказал секьюрити.
Метр вздохнул:
— Посади вон там, в углу…
Я осторожно заглянул за портьеру. Солидный, немолодой мужчина в тройке, очевидно хозяин, маялся перед входом, нервно поглядывал на часы.
В клубе ждали какого-то высокого гостя.
—Сюда.
Мне досталось место, лучше которого я не мог и желать. Сзади — только аквариум с рыбками, тянувшийся вдоль простенка. Супермодель и ее спутника усадили впереди, у окна. Мы находились достаточно далеко друг от друга. Верхний свет в зале был приглушен. Каждый стол освещала своя настольная лампа в виде свечи.
«Полный интим…»
За их столиком сидели еще двое. Они приехали раньше. Я не мог их разглядеть. Все четверо, в свою очередь, не видели меня.
Во взятой мной рекламе, из тех, что во множестве лежали в гардеробе, я почерпнул кое-какие сведения о ресторане. Членам клуба гарантировались в любой час блины с икрой, вареники с ягодами, картофелем и грибами, блины, запеченные с сыром, комплексные обеды стоимостью двадцать долларов. А также тихая музыка, домашний уют, сауна и комнаты для переговоров.
«Все это сделает Ваш отдых приятным…»
Ресторан был невелик. Вокруг слышался приглушенный непрекращающийся шум, словно сотни гусениц-шелкопрядов занимались обычным делом — поедали вороха тутовых листьев…
Подошедший официант принял у меня заказ. Я попросил мясную закуску, вареники с картофелем, большую рюмку мартини. В минуты опасности с повышением адреналина в крови я становился голоден как собака.
Человек пять группой вошли в ресторан.
Я скорее почувствовал, нежели услышал какое-то движение за столиками. Хозяин ресторана двинулся навстречу. Гусеницы шелкопряда на время угомонились…
Одного из входивших я сразу узнал. Это был Арлекино. В центре группы шел О'Брайен. Пластичный, хорошо подстриженный. На этот раз на нем был светлый деловой пиджак. Остальные были боевики из личной охраны. О'Брайен прошел к столу, где сидела супермодель и трое мужчин. Все четверо поднялись навстречу прибывшему.
Двое боевиков и с ними Арлекино разошлись по залу, видимо полагая, что тем самым снижают уровень риска внезапного нападения, если оно здесь готовилось.
Я не хотел, чтобы Арлекино видел меня. К счастью, в мою сторону направился другой секьюрити — кавказец; узкое, с пушком на подбородке лицо его ничего не выражало. Я почувствовал на себе внимательный тяжелый взгляд. Боевик меланхолично, не переставая, жевал. Я незаметно наблюдал. Он устроился за столиком недалеко, таким образом, чтобы видеть стол, где сидел О'Брайен, и одновременно выход. Не исключено, что он был профессиональным секьюрити.
Официант его знал. Сказал:
— Бугламу из баранины с ткемали…
Боевик кивнул:
— Обязательно. С имбирем, эстрагоном…
— И безалкогольного пива…
Тем временем приехавший с супермоделью мужчина внезапно поднялся из-за стола, подошел к выставленным у бара бутылкам экзотических форм с красочными наклейками.