«В субботу они точно будут здесь…»
Следовало найти способ, как их спровадить…
Адвокат Леа — невысокая, чрезвычайно приятная женщина — была профессионально внимательна, абсолютно спокойна. В основу ее спокойствия и уверенности в себе, как мне объяснил Рембо, было положено счастливое обеспеченное детство с домашними преподавателями, машиной, которую ее родители подарили ей на совершеннолетие, и т. д. Я всегда чувствовал людей, у которых в детстве была не то что настоящая, как у нее, а просто большая игрушечная машина с педалями… У меня не было ни той ни другой, и результат — налицо. Счастливцы выросли более спокойными, терпимыми, доброжелательными… Административная власть, отобравшая у Леа «Жигули», ничего не смогла изменить в ее характере. Маленькие женщины, как известно, самые несгибаемые… Ей и ее мужу разрешили уехать из Риги одними из первых, ненадолго приоткрыв для этого крохотную калитку в гремящем «железном занавесе». Леа была бесконечно терпелива и обстоятельна. Мы проговорили больше часа. В конце приема меня ждало традиционное:
— Могу я предложить вам чашечку кофе?
— Спасибо. Вас ждут. Может, кофе в другой раз?
— Ни в коем случае. Это время принадлежит вам. Они пришли без предупреждения и должны либо ждать, либо уходить. Это их дело. А в то время, которое назначено им, я буду полностью в их распоряжении…
Это была уже не первая наша встреча. С Леа можно было отлично работать. Знакомство с материалами о незаконном переводе полученного Окунем кредита в Израиль не вызвало у нее оптимизма… Ответчиком по иску банка «Независимость» мог быть только Заемщик, каким по договору являлось юридическое лицо — ТОО «Экологическая продукция „Алькад“, или „Environmental produce «Alkad“. Директор-учредитель Окунь должен был нести ответственность в рамках своего вклада.
—Как следует из Учредительного договора, он отвечает только пятью тысячами рублей… Сегодня — это меньше одного доллара… — Она закурила, абсолютно расположенная к общению, веселая, молодая. Думаю, ей было около шестидесяти. — При таких обстоятельствах попытка взыскания долга лично с Окуня, тем более в Израиле, безнадежна…
— Существуют какие-либо варианты?
— Не исключено, что в действиях Окуня имеется состав мошенничества…
Я вздохнул.
«Нам ли в России этого не знать!»
Она продолжила:
— Но, как вы знаете, между Россией и Израилем нет соглашения о выдаче преступников…
— Есть ли у нас хоть какой-нибудь шанс?
— Да. Многие этого себе не представляют… Вот если бы оказалось, что Окунь зарегистрировал в Израиле фирму под аналогичным названием…
—Да…
— Тогда мы могли бы предъявить иск фирме!
— Каким образом?
— Ссылаясь на то, что он перевел свой бизнес в Израиль.
Леа вновь закурила. Сигарета к лицу худым женщинам.
—Какие это расходы?
Она вынула микрокалькулятор. Пошлина составляла 2,5 процента от суммы иска. Адвокатский гонорар максимально — около 10 процентов при сумме иска от шести тысяч долларов и еще 4 — от остальной суммы… При иске в двести миллионов долларов итог получался весьма внушительным.
— При выигрыше процесса все затраты возместит ответчик. Ради эксперимента можно было бы свести расходы до минимума.
— Надо подумать…
Джамшит, в отличие от Камала Салахетдинова, пошел бы на необходимые затраты. Он искал дорогу в легитимный бизнес. В отличие от Камала Салахетдинова, он не был связан подписанием незаконной кредитной сделки.
«Главное: прибегнуть к помощи закона — российского, израильского, любого, — но не бандитской крыши!»
—Для начала попробуйте узнать, на чье имя организован бизнес…
Я промолчал.
—Есть ли у них счет, недвижимость… У вас проблемы?
Было бесполезно отрицать.
—Да. Но я надеюсь с ними справиться.
Она с улыбкой следила за мной.
— Для этого мне нужна помощь надежного частного сыщика.
— Вы хотите российского?
—Лучше израильского. Такого, в ком вы уверены.
Леа достала из стола визитку:
—«Нэшек». В переводе — «Оружие». Руководителя зовут Шломи. Умный мальчик. Он все вам сделает…
Глава детективного агентства «Нэшек» назначил мне встречу в своем офисе, небольшом стеклянном «аквариуме», внутри огромного, сверкающего никелем и мрамором торгового центра. «Мальчику» было около сорока. Из них девять он прослужил в полиции, три — в армии и еще восемь — в частном сыске. Мы быстро нашли общий язык. В полиции он был вначале агентом по выявлению наркоманов, затем поднялся до резидента. В последнее время, перед увольнением со службы, на связи у него состояло уже несколько самостоятельных агентов.
Это был накачанный смуглый выходец из Йемена. Грубая чистая кожа. Большой рот. Длинные ресницы почти полностью прикрывали глаза. На службе он был в белой сорочке и джинсах. Типичная для местных секьюрити широкая куртка с обрезанными рукавами, позволяющая свободно двигаться, висела на спинке стула. Пистолет торчал сзади за поясом, вверх рукояткой. Агентство специализировалось на слежке за супругами. Клиенты обычно оплачивали двух спаренных детективов. Это им стоило пятьдесят долларов в час. Одним из них обычно была женщина — «хокэрэт»…
—Все просто! Муж уезжает в отпуск на Гавайи и поручает следить за своей женой и своим собственным братом, которых он подозревает. Мы берем на себя обязательство подловить любовников на «горячем» и сфотографировать их. Что может тебя интересовать?
Я сформулировал заказ:
— Мне нужно, чтобы два человека, мужчина и женщина, находясь где-то вне Иерусалима, вне дома, думали бы, что их не слышат. А ты записал бы их разговор…
— Любовники?
— Можно сказать, муж и жена.
— Русские?
—Да.
— Мафия русит?
— Вроде того…
— Расскажи подробнее.
— Они живут на вилле. Она убирает, он — телохранитель.
— А почему они не могут говорить спокойно у себя дома?
Я не мог признаться ему, что собираюсь посетить виллу в Рамоте, за которой Ургин, возможно, обязан присматривать, а может, и охранять.
— Им позвонят туда, где они будут находиться. Скажут несколько слов. И они разговорятся. А мы запишем.
— Понимаю.
Банальный прием в агентурно-оперативной работе.
— Леа знает, о чем ты просишь?
— Я не посвящал ее в тонкости… Комбинация тебе по плечу?
Он кивнул. Я уже знал, с какого слова он начнет.
—Смотри!
«Так и есть!»
— …В разведенной семье две несовершеннолетние дочери по суду обязаны проживать вместе с отцом, мать — отдельно. Младшая дочь сообщает матери, что отец живет с сестрой как с любовницей. Мать обращается к нам. Надо было вытащить отца со старшей дочерью из дома… Похоже на то, что тебе нужно. Только у тебя супруги…
—Да.
— Мы применили такой прием: сыщики обошли весь дом, жильцам задавали три простых вопроса. — Шломи сложил щепотью три пальца. — Якобы для изучения общественного мнения. Сравнение фирм, футбольных команд, что-то еще. Победитель получал на субботу номер в отеле. Задали вопросы и отцу дочерей. Через неделю сообщили результаты лотереи. В доме выиграли трое. Среди победителей отец девочек. В пятницу он отослал младшую к матери, а со старшей уединился в отеле…
— Да…
За стеной находились детективы. Сняли полнометражный фильм об отношениях родителя с дочерью. Тебе, как я понимаю, фильм не нужен. Только аудиокассета…
—Да. В следующую субботу. Я готов подписать договор.
Он вытащил микрокалькулятор:
—Это аванс…
Он не назвал сумму, показал цифирки на экране. Не опасался ли он сам «клопа», установленного каким-либо шустрым инспектором налоговой полиции у него в офисе? Я потер пальцами… Во всем мире это означает нал.
—Согласен.
Я достал бумажник. Отсчитал стодолларовые купюры.
—Бумага мне не нужна.
Он оценивающе взглянул на меня. Я не боялся обмана. Сила, на которую я мог опереться, была сильнее закона. Во всем мире она получила название «русская мафия». На иврите «мафия русит».