— Рискованно, но можно попробовать. Сейчас я пошлю за вторым отрядом, пусть объявляют общую тревогу, и начнём большое веселье. Эх, чувствую, влетит нам завтра от совета за всё это самоуправство…
— Знаешь что, — мне пришла в голову вторая гениальная мысль, — хорошо бы ещё пошевелить заслоны с нашей стороны, чтобы негры стали беспокоиться и не сразу поняли, что к ним зашли в тыл. Сам же видел, наступать прямо сейчас они не совсем готовы, час или даже два форы у нас есть.
— Мои мысли читаешь, да? Так и сделаем, — сказал Олег, быстро удаляясь куда-то вглубь сектора, отдавая распоряжения своим бойцам. — Начнём, как все будут готовы, я вскоре вернусь.
Пока было время, я решил расспросить освобождённых техников на предмет того, есть ли ещё подобные роботы. Те ещё находились под большим впечатлением от произошедшего и от моего внешнего вида одновременно, что заметно сказывалось на их речи. Пришлось несколько раз переспрашивать одно и то же, пока меня, наконец, поняли как надо. Я с трудом разобрал их ответы, из которых выяснилось, что таких аппаратов есть ещё два, но они находятся в другом секторе и ими больше некому управлять. Впрочем, о том, как это можно делать, они уже рассказали главарю всей этой чёрной банды, так что подготовка новых операторов вопрос времени, и скорее всего, одного дня. Из этого вытекала потребность не просто отбить ещё одну часть сектора, а идти до конца, до окончательной победы.
— Олег, ты меня слышишь? — спросил я его по внутренней связи.
— Прекрасно слышу, что у тебя случилось?
— Всё плохо, я расспросил техников, они говорят о ещё парочке больших пушечек. Если мы не отобьём их сегодня, то сам понимаешь. Но они находятся в самой глубине негритянской задницы, и нужно будет их до конца бить прямо сейчас. У нас сил на такое хватит?
— Откуда? Сотню бойцов я найду. Основные силы в старом секторе остались, там свои командиры, и они гарантированно не пойдут на такое, а на долгие уговоры и заседание совета времени нет. Ты обнаружил проблему — тебе её и решать. Чем могу — тем помогу, но не требуй большего.
— Ладно, если что, попробуем проскочить вдвоём и хотя бы повредить устройства.
— Ты узнай, как лучше пробраться туда, тебе знаний языка хватит?
— Ничего, на пальцах растолкую, если не хватит своих, у кого-либо отрежу до комплекта — закончил связь я, снова обращаясь к спасённым техникам.
Пока Олег ходил по своим делам я худо-бедно уже представлял маршрут, который нам потребуется пройти. И это меня совсем не радовало, пройти через большую толпу врагов будет весьма непростым занятием, там несколько тысяч человек, хватило бы заряда батарей для винтовки. Вскоре к нам подошли люди Олега, образовав большой круг, а потом объявился и он сам.
— Так, ребята, — начал он перед всеми собравшимися, — мы идём в последний бой, который, как поётся в старой песне, трудный самый. Кроме нас никто не сделает того, что нужно сделать. Противник готовится к утреннему наступлению, но мы его опередим. Неожиданность, быстрота и манёвр — наши основные и единственные преимущества, всё как всегда, короче. Во вражеских секторах много гражданских, так что прошу действовать аккуратнее. Если кто не готов идти в бой — скажите прямо сейчас. Вопросы, предложения и пожелания есть?
Бойцы смотрели друг на друга в свете зеленоватого свечения самодельных фонариков, но никто не подавал голоса, все были закалёнными в предыдущих столкновениях и все понимали, что от них требуется.
— Хорошо, если все согласны, то разбиваемся на боевые группы и определяем порядок продвижения. С нами одновременно начнут атаку группы стоящие в прикрытии заслонов, так что группам требуется быстро выйти в тыл обороняющихся и создать там панику, одновременно перекрыв пути отхода в дальнюю часть вражеского сектора, чем займёмся мы с Сергеем. Потом объявляется свободная охота, зарядов не жалеть, запасные батареи не экономить. Я попробую предложить неграм сдаваться, когда поднимется паника, может и сработает.
Ещё через пять минут мы выдвинулись. Впереди с большим отрывом на поворотах коридора периодически активируя частично восстановившуюся маскировку, шли мы с Олегом, чтобы при случае кто-либо из многочисленных противников случайно не поднял тревоги. Один раз пригодилось, двоих часовых мы прищучили, не прибегая к помощи оружия. Вскоре мы вышли на большую группу штурмовиков, которую мы чуть раньше обходили по потолку. Группа грамотно располагалась в пересечении нескольких коридоров в некотором отдалении от основного сектора, и обойти её не поднимая тревоги, было никак нельзя. Также было нельзя допустить, что бы кто-либо выскочил из-под огня и поднял тревогу в основном секторе. Снова нам с Олегом пришлось активировать антиграв и перебираться по потолку, перекрывая два имевшихся прохода в основной сектор из этого места. Знаете, никому не пожелаю подобной судьбы, которая была уготована нашим противникам. Стоишь ты, ничего не подозреваешь, что-то делаешь, общаешься с друзьями, тихо справляешь малую нужду в уголке, строишь далёкие планы на будущее, которого у тебя больше не существует. Два больших плазменных заряда, выпущенных с малого расстояния одновременно накрыли зал, где располагалось около сотни хорошо вооруженных негров, превращая их в дымящиеся кучи горелого мяса. И всё это происходило практически без единого звука, если не считать шума горячего воздуха врывающегося из зала в коридоры. Дело сделано, нужно торопиться дальше, пока остальные противники не спохватились. Мы бежим к основной части сектора, включив маскировку, как невидимая судьба, несущая смерть всем, кого она случайно встретит на своём пути. Вот мы уже выскакиваем в большой зал, где в свете горящих факелов, отбрасывающих длинные колышущиеся тени, малыми и большими группами сосредоточились наши противники. Совсем рядом с нами, судя по вооружению, находится группа уголовников, не задумываясь, выпускаю плазменную гранату, превращая их в дымящиеся угли, Олег куда-то вверх выпускает ещё одну, зал озаряется яркой вспышкой, на мгновение мир застывает в виде чёрно-белой фотографии.
— ВСЕМ БРОСИТЬ ОРУЖИЕ!!! — кричит по-английски Олег, усиливая свой голос через костюм, так что его должны были услышать все в этом зале и даже те, кто находятся в ближайших коридорах.
Ещё одна плазменная граната Олега бьёт куда-то в потолок, вспыхивая и рассыпаясь снопом ярких искр, обдавая жаром всех, кто находится внизу. В нас никто не стреляет, хотя действие маскировки уже закончилось и мы прекрасно видны со всех сторон, пусть только в свете факелов. С поднятыми винтовками мы проскакиваем мимо куч людей, в которые превратились группы бывших противников, в это время в зал уже вбегают наши бойцы, беря на прицел любого, кто пытается шевелиться. Сопротивления нет. Я бегу к широкому коридору, ведущему в следующий сектор, Олег же с группой бойцов направляется к проходу в нижнюю часть сектора, там сосредоточена основная часть негритянских сил.
— Серёга, на тебе 'большие пушки', я чищу неграм задницу внизу, с тобой в прикрытии пойдут три отряда.
— Принял.
— При возможности принуждай черножопых к сдаче, пусть с пленными потом совет разбирается, так и от нас отстанет на какое-то время.
— Уговорил, языкастый, хотя ты меня не переубедишь, что хороший негр — это жаренный негр.
В итоге всё оказалось гораздо проще, чем ожидалось. Если сказать честно, то я был скорее разочарован, нежели рад, как подобает победителю. Реального сопротивления больше не существовало. Я успел подстрелить всего двоих особо ретивых негров, один успел выстрелить и даже попасть в меня. Впрочем, отсутствие эффекта этого попадания только сыграло мне на руку, видя мою неуязвимость, другие негры предпочли сразу сдаться. В последнем секторе было очень мало бойцов, да и вообще мало мужчин, тут располагались покои уголовной верхушки, окруживших себя многочисленными рабами и женщинами. Быстрого прорыва в самое логово с нашей стороны они не представляли даже в своих кошмарных снах, а потому почти все имеющиеся у них бойцы готовились к утреннему штурму нашего сектора. Мне и бойцам, последовавшим за мной, оставалось только собрать брошенное оружие и заталкивать пленных в помещения только с одним выходом. Этим не очень приятным делом мы занимались практически до самого утра, когда я выдохся окончательно и едва не уснул на ходу. Борясь с накатывающим забытьем, я всё же дошел до нашей лаборатории, где и отключился, едва опустившись на первую попавшуюся лавку, так и не снимая скафандра.