Выбрать главу

— Именно это констатируется в данном свидетельстве — завещании, — официально объявил он. — Начиная с настоящего момента содержимое данного ящика принадлежит вам. С вашего позволения я оставлю вас одних.

Он повернулся и отправился в свой офис, но, отойдя на некоторое расстояние, остановился и задумчиво посмотрел на них.

— Было бы очень интересно узнать, что вы обнаружите в этом ящике.

Мэддок выразительно пожал плечами, но не мог произнести ни слова. Шарлин опустилась рядом с ним на колени, затем быстро вновь вскочила на ноги.

— Я, пожалуй, тоже выйду, — пробормотала она.

— Нет. — Мэддок улыбнулся ей слабой, почти беспомощной улыбкой. — Нет. Пожалуйста, не уходите.

Она задумчиво и благодарно посмотрела на него. Он чувствовал, что девушка словно взвешивает его на каких — то весах своей души.

Она вновь опустилась на пол, и Мэддок вынул откуда — то из — за пазухи маленький ключик, который Валентин оставил для него зарытым в земле под своей собственной могилой. Он всунул ключ в замок. Ключ поворачивался с некоторым трудом, но достаточно уверенно. Внутри ящика оказался какой — то сверток и конверт. Толстый и довольно тяжелый сверток был завернут в пропитанную маслом тряпку и перевязан ворсистой, со множеством узлов бечевкой. Мэддок положил его на пол и вскрыл конверт, сделанный из старой и хрупкой бумаги. В конверт были вложены три листочка из почти такой же бумаги, но с ними Мэддок обращался гораздо осторожнее.

На письме стояла дата: 13 апреля 1893 года, и начиналось оно с обращения «Мой дорогой Мэддок».

Его глаза словно заволокло туманом, и в течение некоторого времени он не смог бы прочесть ни слова, даже если бы от этого зависело спасение всех душ, находящихся в преисподней.

Он старался держаться с достоинством и не расплакаться, но ему это не удалось. Крупные и частые слезы, которые он безуспешно пытался вытереть рукавом, бежали и бежали по его лицу.

Шарлин помогла ему подняться. Она взяла письмо из его дрожащих рук, аккуратно свернула его, подняла с пола сверток и, держа его под мышкой, повела Мэддока обратным путем.

Мистер Кельмскотт, увидев их и верно оценив эмоциональное состояние ирландца, пошел впереди, держась на некотором расстоянии, чтобы не мешать им.

Когда все трое вышли из хранилища, мистер Кельмскотт повернулся и, кивнув головой, попрощался с ними. Шарлин уже прошла было мимо него, но, повинуясь порыву, который она даже не успела осознать, обернулась и посмотрела прямо ему в глаза.

— Спасибо вам, — сказала она банковскому клерку и признательно кивнула ему головой.

Затем она повела Мэддока к лифтам.

* * *

Они уже шли по мягкому покрытию вестибюля банка, когда начали случаться неприятные вещи. Сперва чоп Шарлин издал сигнал, похожий на тихий звон, издаваемый на двух высоких ночах. Затем похожий звук раздался буквально в каждой точке вестибюля, где находились банковские служащие. Но наиболее неприятным было то, что происходило у входной двери.

Какой — то мужчина, шедший к выходу далеко впереди Мэддока и Шарлин, толкнул дверь и с удивлением обнаружил, что она не открывается. Немного еще подергав ее, мужчина повернулся и пошел снова в вестибюль. Он был в некотором недоумении, но отнюдь не испуган и не рассержен. Шарлин с окаменевшим лицом следила за происходящим. Лучезарно улыбаясь, какая — то банковская служащая уже спешила к выходной двери, чтобы разобраться в чем дело.

— Сделай нормальное лицо, — прошипела Шарлин, больно ущипнув Мэддока вблизи локтя, там, где она держала свою руку. — И подними голову.

Мэддок уже почти пришел в себя после глубочайшего ностальгического припадка. И теперь, в преддверии неожиданно нагрянувшей откуда — то опасности, он усилием воли полностью восстановил самообладание.

— Что происходит? — спокойно спросил он.

— Энергетический заслон. Для начала, — ответила она, прекрасно понимая, что ее спутнику это ни о чем не говорит.

Мэддок понял ее тон и больше ни о чем не спрашивал. Чоп Шарлин тихо сигнализировал ей о распространяющейся повсюду энергетической волне. Вестибюль банка наверняка был переполнен различными приборами, обеспечивающими защиту здания и создающими в случае необходимости заградительные поля. Здесь никак нельзя было попадаться в ловушку. Она уже хотела прорычать Мэддоку с горьким сарказмом, швырнуть ему обратно в лицо его слова: «Ты хотел попытаться, ну вот и пытайся! Ты же ценишь попытку больше, чем результат, не так ли?»