— Очень хорошо, — сказал Мэддок.
И неожиданно ловко и хитро метнул чоп, который пролетел мимо Куртиса и полицейских и попал прямо в руки озадаченной Шарлин. «Развлечемся немного», — подумал Мэддок. Шарлин, однако, некоторое время смотрела на прилетевший к ней чоп, затем чуть ли не с ужасом перевела взгляд на ирландца.
Ничего особенного, казалось, не происходило. Полицейские и инспектор, словно заторможенные, медленно развернулись лицом к Шарлин, которая опустилась на колени и рассматривала свой чоп со всех сторон, будто впервые видя его. Затем она отвела прибор в сторону, всем своим видом показывая, что не собирается использовать его как оружие.
Она собиралась что — то сказать, но в этот момент голубое стекло, из которого был сделан фасад банка, со страшным шумом треснуло и словно обрушилось в вестибюль тысячами сверкающих осколков.
Свет в банке снова погас и больше не включался.
Когда Шарлин начала проваливаться вниз, то ее первым ощущением было то, что она словно попала ногой в незамеченную раньше дыру в полу. И когда ее грудь, а потом голова оказались на уровне пола, то следующей мыслью было: почему мне совершенно не больно?
Первый подземный этаж банка проплыл мимо нее вверх; она успела увидеть помещение канцелярии и маленький кафетерий. Все казалось странно искаженным, словно весь мир вращался вокруг какой — то несимметричной оси. Она продолжала падать.
Второй подземный этаж, заполненный ящиками, сейфами и какими — то коробками, стоящими на металлических полках, пронесся мимо. Они шатались и подпрыгивали, когда Шарлин пролетала мимо, словно падали они, а не она.
Третий этаж: автомобили. Четвертый: тяжелые машины — рефрижераторы, насосы, смазанные машинным маслом и грозно скрежещущие в темноте…
Булыжники и сланец. Слой песка, глины. Ниже, ниже, ниже…
Рядом с ней стоял Стенелеос Магус LXIV, который теперь держал ее за руку чуть пониже локтя. Они вдвоем уносились в потаенные подземные пространства.
— Как вы посмели! — задохнулась от возмущения Шарлин.
Стенелеос посмотрел на нее, не произнося ни слова; в его глазах промелькнула чуть заметная искорка сострадания. Падение продолжалось.
— Сейчас же прекратите! — крикнула она.
Их движение постепенно замедлилось. Когда оно прекратилось совсем, Шарлин и Стенелеос оказались внутри огромного гранитного валуна. Это был удивительный камень, круглый и гладкий, будто отшлифованный ладонями богов.
Некоторое время Шарлин не сомневалась, что так оно и было. Она глубоко вздохнула, постепенно приходя в себя, и тут же с новой яростью обрушилась на Стенелеоса:
— Какое вы имеете право? Как вы смеете делать это?
Он терпеливо ждал, хотя ее возмущение и не думало убывать.
— Вы грязный подонок! — кричала Шарлин прямо ему в лицо. — Вор и вандал! За каким чертом вы утащили меня в подземелье?
Стенелеос долго молчал, затем опустил голову и, глядя куда — то в сторону, ответил еле слышно:
— Я хотел поговорить.
Гнев снова закипел в Шарлин, но на этот раз ей удалось взять себя в руки и не наговорить лишнего.
— Почему бы вам сначала не спросить разрешения? — возмутилась она.
— Это не спасло бы вас.
— Да кто вы, собственно, такой?
Мало — помалу необычность окружающей обстановки стала доходить до ее сознания. Она была внутри огромного гранитного шара весом в миллион тонн, гранит был гладкий, отшлифованный, словно знаменитый флорентийский мрамор.
Какая же здесь глубина? И почему она все видит? Ее удивление нарастало по мере ухода чувства гнева.
— А как вы думаете, кто? — спросил маг.
Она снова разозлилась:
— Хватит играть в загадки! Говорите без обиняков, кто вы, собственно, такой?
Он выпрямился и почти опустил руку.
— Стенелеос Магус LXIV. Я… — он остановился и, помолчав немного, неохотно продолжил: — Меня можно сравнить с генетическими отказниками вашего времени, Я тоже своего рода отказник.
— Кто же вам отказал в правах? Отвечайте же, будьте вы прокляты!
Его голос стал еще тише, теперь это был шепот, полный боли и мучений:
— Я уже проклят. Я добровольный отказник. И проклят я также по собственному желанию. А мое наказание — спасение людей.
— Чепуха, — фыркнула Шарлин. — Перестаньте городить всю эту бессмыслицу и ответьте мне прямо.
Стенелеос спокойно и печально посмотрел на нее: