— Здесь даже лучше, чем в самом лабиринте, — сказал Шестун Косовскому, осмотрев площадку более внимательно. — При необходимости мы можем здесь успешно обороняться — трое займутся лестницей, а четверо — люком, на тот случай, если чужаки решат нас атаковать. Мы здесь защищены от прямых попаданий, а вот они станут для наших излучателей прекрасными мишенями. Вопрос в том, сколько их. И как скоро они снова к нам пожалуют?!
— Все это, конечно, так, но… Нам надо выбираться наверх, — вздохнул Косовский.
Из штольни послышался какой-то грохот. Космонавты и разрушитель отпрянули в стороны, приготовив излучатели.
— Что происходит, М3? Ответь? — вышел на связь с роботом Шестун.
— Как только я попытался выбраться из люка, по мне сразу же выстрелили из излучателя и сожгли биооболочку головы. Там их только четверо — похоже, что остальные ушли. Я вновь задраил люк и пока на месте. Жду указаний, откликнулся по рации М3.
— Они не могут открыть люк?
— Они и не пытаются это сделать, — пояснил разрушитель.
— Пока находись там! — приказал Шестун.
— Надо исследовать, куда идет этот люк в стене. Подниматься наверх нашей старой дорогой опасно, да и никто не может поручиться, что сам лабиринт не изменился, — сказал Косовский.
— Так и сделаем, Игорь, — кивнул Шестун.
— Я чувствую вибрацию. Не понимаю ее природу, — вновь сообщил М2 и, подойдя к стене, приложил к ней свою руку, неподвижно застыв на месте.
— Тихо! — предупредил Шестун, давая возможность разрушителю более точно распознать природу вибрации.
Даша осторожно подошла к разрушителю и приложила к стене свою ладонь рядом с рукой робота. Стена была чуть теплой и гладкой на ощупь. Шестун хотел сказать, чтобы Даша не мешала роботу, но Рыбачук опередила командира:
— Теперь даже я чувствую — стена дрожит. Что-то происходит, может здесь рядом реактор?!
Косовский, Шестун и Мюррей подошли к стене и тоже приложили к ее поверхности свои ладони. Ребров на всякий случай с излучателем наготове смотрел на единственный люк, изредка поглядывая и в сторону лестницы. Движение было совершенно отчетливым. Переглянувшись, космонавты поняли, что думают об одном и том же — видимо, чужие готовят им сюрприз. М2 молчал, не подавая признаков жизни.
— Что это? — спросил у него командир, потеряв терпение.
Шестун, конечно, понимал, что разрушитель молчит, потому что пока не пришел ни к какому определенному выводу, но порой промежуточная информация была гораздо важнее итоговых выводов робота.
— Я думаю, что идет подготовка к дефрагментации участка стены. Я чувствую программные команды в бикронных кодах, но не могу их распознать, ответил разрушитель, по-прежнему оставаясь неподвижным.
— Уж не собираются ли они нас взорвать?! — изложил свою страшную догадку Косовский.
В это время послышался странный свист и робот, широко разбросав в стороны руки, упал на пол, увлекая за собой и людей. Ребров замер, направив излучатель в сторону стены. По прямоугольному участку стены неожиданно пробежали молнии и он вдруг исчез, превратившись в мириады искрящихся, переливающихся звездочек. Все это напоминало одновременно и северное сияние и материализацию после преодоления сверхсветового барьера.
«Если это взрыв, мы уже ничего не успеем!» — промелькнуло в мозгу у Шестуна и он, закрыв собой Дашу, крикнул М2:
— Если уцелеешь — пробивайся наверх и доложи обо всем Снегиреву и оставшимся вместо меня Сайнсу и Солдатову.
М2 кивнул и, в свою очередь, закрыл своим телом командира. Мюррей обреченно закрыл глаза. Ребров бросился к лестнице, а Косовский, с трудом удержавшись от искушения полоснуть по сиянию из излучателя, угрюмо ждал развязки.
Ко всеобщему удивлению не случилось ничего особенного. В отсек не ворвались чужаки, не произошло никакого взрыва. Все осталось точно таким же, как и было, за исключением небольшой детали — на месте недавно сиявшего прямоугольника открылся проход, выложенный из того же материала, что и весь лабиринт — какой-то странной смеси металла и пластика. На потолке были закреплены уже хорошо знакомые космонавтам светящиеся плитки.
Поднявшись на ноги, разрушитель и космонавты удивленно разглядывали открывшийся в стене проход. Ребров тоже спустился по лестнице вниз и едва не выронил излучатель, совершенно позабыв о люке. Проход казался совершенно пустым, оттуда не доносилось ни звука и даже чуткие датчики разрушителя не могли ничего зафиксировать.