— Я знают этот тест! — спокойно сказал Шестун, глядя прямо в глаза своему двойнику. — Но есть одна проблема.
Шестун-2 выдержал взгляд и, насторожившись, быстро спросил:
— Какая?
— У нас две Даши. И у каждой из них по контейнеру с бикронными анализаторами. Какому контейнеру мы можем доверять?! — пояснил Шестун.
— Думаю, что нашему! — предложил Шестун-2.
— Мы уже разделились? — спросил Андрей и предложил. — Пусть они делают замеры одновременно — вначале на каждом из нас, затем на разрушителях, а в конце — по очереди измеряет самих себя.
Шестун-2 окинул Андрея испытывающим взглядом, выдержал паузу и, наконец, согласился не без видимых колебаний:
— Хорошо — сделаем так.
Обе Даши, внимательно поглядывая друг на друга, принялись по очереди замерять фон излучения у Андрея. Остальные космонавты с интересом следили за их действиями, на всякий случай не забывая о своих излучателях. Разрушители с довольно безразличным видом стояли вдоль стены, ожидая, чем все это закончится. Но их руки также лежали на рукоятках излучателей.
— Параметры абсолютно идентичны земным. Это землянин! — наконец заявила Даша, пришедшая вместе с Андреем.
Шестун-2 и остальные члены команды отнеслись к ее заявлению с явным недоверием.
— Да, — параметры аналогичны земным. У меня то же самое! — после некоторого молчания подтвердила и Даша-2, которая никак не хотела в этом поверить, но все же была вынуждена выдавить: — Это землянин.
Теперь уже с недоверием косились на Шестуна-2.
Обе Даши замерили фон излучения и на нем. Казалось, что обе девушки пребывают в замешательстве.
— Ну, что там?! — нетерпеливо спросил Андрей.
— Что с показаниями?! — поддержал его Шестун-2.
— Это землянин! — едва ли не хором произнесли обе Даши.
В другое время такая синхронность вызвала бы улыбку, но сейчас лишь еще больше подчеркнула загадочность происходящего.
— Они оба — земляне. Я не знаю, как это произошло, но они — земляне! убежденно сказала Даша.
— Я полностью согласна. Произошло какое-то удвоение. Странно… поддержала ее Даша-2.
— А не могло случиться так, что чужаки устроили нам сюрприз? Вдруг один или, вернее, двое… — Косовский внимательно посмотрел на обоих командиров, а затем и на Даш: — Вдруг мы имеем дело с тонкой имитацией человека?! Гораздо более тонкой, чем имитация человека!
— Это невозможно! У чужаков излучатели более ранней технологии. Они стоят на более низком уровне развития, нежели Цивилизация! — возразила Даша-2.
— Да?! А как же изменяющийся лабиринт и все эти фокусы с бикронным излучением?! И это удвоение, в конце концов, а?! — продолжал настаивать Косовский. — А я как раз уверен, что мы впервые столкнулись с разумом, превосходящим по мощи все достижения Цивилизации. Конечно, в чем-то мы можем и превосходить их, но в целом… Вы когда-нибудь видели что-то подобное? Вот вам и ответ.
Косовский нервничал. Нервничал гораздо больше остальных. Шестун долго не мог понять, почему, пока, наконец, не догадался: «Игорь решил, что в условиях, когда нельзя абсолютно достоверно подтвердить права командира, он должен взять командование на себя». Это была прямая обязанность старшего вахтенного офицера и за невыполнение требования Устава Косовский мог быть осужден в случае возвращения Главным Трибуналом. С другой же стороны у Косовского не было ни единой фактической зацепки для того, чтобы сомневаться в подлинности командира. Только что это доказал новейший прибор, на показания которого и требовала ориентироваться инструкция. Приборы подтверждали подлинность командира, но самым сложным было то, что командир теперь был в двух экземплярах. Но двух командиров не могло быть по определению. И Косовский, очевидно, не знал, что предпринять.
Шестун взглянул на своего двойника и они встретились взглядами конечно же, Шестун-2 думал о том же.
В общем-то они верно прочли ход мыслей ставшего вахтенного офицера, но Игоря смущало еще и другое. Он действительно был должен в этой ситуации брать власть в свои руки, он это чувствовал. Даже с учетом показаний приборов. Только так можно было решить проблему. Но Шестун был другом Косовского и Игорь, понимая, что Андрей в любом случае жив и здоров или в одном, или даже в двух экземплярах, никак не мог решиться на это.