— Я люблю вас, — сказал он чуть дрогнувшим голосом. — Несмотря на мою безграничную вину перед вами.
Казалось, будто граф Лоренцо испытывал чувство вины.
— Я люблю вас, — ответила Дейна, тихо и медленно. — Я найду силу простить вас.
Шаг за шагом они приближались друг к другу, никто не отводил лиц от дорогого его сердцу лица. Наконец Дейна оказалась в объятиях любимого и крепко прижалась к нему, уткнулась в сильное плечо. В комнату ворвался морозный зимний ветерок, неприятно холодя спину и руки
Спутанные мысли, горячие чувства, холод по коже, тихий шепот. Белые пальцы запутались в огненно-рыжих волосах. Теперь они оба были свободны от запретов герцога Виенто и постоянной угрозы быть застигнутыми врасплох.
Они опять были вместе, забыв про чужие пересуды и предрассудки.
Драка, дуэль, еще что-то дурное и липкое, затерянное в памяти, остались далеко позади. А Дейна и Леон очутились в постели, увлеченные друг другом и любовной близостью. Стены королевского дворца сделаны из крепкого камня — в эту ночь никто не услышит прерывистых вздохов и громкого стона.
* * *
В планы герцога Даниэля Виенто совершенно не входили проблемы.
Он искренне надеялся на полное их отсутствие, но, конечно же, не гарантировал этого. Особенно в присутствии Дейны Морлан. Эта хитрая и лживая девчонка, забравшаяся глубоко в его сердце, словно огненная лиса, имела необычное свойство притягивать неприятности. Даже четыре ее стихии меркли на фоне такой способности.
Думая о своей шпионке, он посмеивался и шагал по коридору, переговариваясь с унылыми лакеями. Бедняги, явно, устали к концу дня, и были совсем не готовы принимать запоздалого гостя из Нортэнийских земель. Но он собирался их расшевелить, несмотря на собственную хандру.
— Как с погодой в столице, судари? — небрежно спросил он, наверное, впервые за последние годы не вкладывая в свои слова двойного дна.
Один юноша смущенно промолчал, второй ответил невпопад:
— Морозно, господин герцог.
— А какие вести о войне?
— Мы лакеи, господин герцог, — первый немного удивился, но точно не испугался. — Нам того знать не положено.
Внимательно посмотрев в их беззаботные лица, герцог Виенто уловил чувства лакеев. Это его врожденный дар, равный магии Огня. Искать в людях фальшь и ложь, помогать распутывать государственные интриги — это те качества и способности, за которые короли ценили род Виенто с древних времен. Их называли цепными псами монархов и императоров во все эпохи. Это было очень почетно и так же опасно.
Действовать приходилось с единственной оговоркой: использовать эту способность дозволялось лишь во дворце. Иначе он узнал бы немало нового и в родных землях!
Но если цепному псу Виенто требовалась услуга от короля взамен на разоблаченного шпиона, он с легкостью выполнял ее.
— Бросьте, судари мои, — негромко и зло произнес герцог Виенто, остановившись. — Только не убеждайте меня, будто не подслушиваете под дверью.
От этой парочки очень сильно веяло тревогой и страхом. Они виновны, несомненно. В лакеи не берут, кого попало, но во дворце есть свой человек. И он служит врагам короля Бреона.
— Мы не… — начал было нерешительный первый.
— Подслушиваем! — выкрикнул звонко второй.
И на этом крике выхватил клинок из хитро замаскированных ножен.
Как он сумел спрятать их под ливреей, Даниэль так и не понял. Не до этого. Он лишь закрылся руками от быстрого, но смазанного выпада клинком, и удар пришелся вскользь, по тыльной стороне запястья. Кровь брызнула на белую манжету, а потом крупные алые капли начали медленно капать на темно-серый пол.
Посмотрев в искаженные страхом и злобой лица лазутчиков, он криво усмехнулся.
— Да будет вам известно, судари мои, что шпионаж в пользу заговорщиков раскрывается легче, чем вы думали.
Двое дурней с тревогой переглянулись. Тяжелое дыхание, растерянные лица,
— И что он карается смертью.
Молчание. Только стук багровых капель, разбивающихся о каменные плиты. Даниэль смотрел вниз, на свою кровь, и его не покидало дрянное предчувствие. Негодяи не просто так, из мирных побуждений и внезапных угрызений совести, стояли и молча смотрели на него. Вывод напрашивался сам собой, а думать приходилось быстро.
— Яд? — коротко спросил он.
Яркий свет горящего факела упал прямо на лицо первого лакея — самого застенчивого, вежливого и молчаливого. Именно этот подлец выхватил кинжал для неожиданного удара.