Жестокая боль вдруг заставила меня согнуться, сразу ослабли колени, но я изо всех сил сдержала стон, только поморщилась. Незачем тревожить Люка. Он так счастлив, так спокоен, полон таких добрых надежд… Просто мне было немного страшно. Что же, наверное, это естественно для всякой женщины, которой предстоит родить первого ребенка. Особенно если эта женщина такая юная, как я.
— Знаешь, Люк, обними меня крепко-крепко и отведи домой, — попросила я. Он поцеловал меня и мы повернулись, чтобы уйти. — Подожди, — остановила я его. Мне захотелось в последний раз взглянуть на звездные россыпи.
— Что такое, мой Ангел? — удивился Люк.
— Когда я закрою сегодня глаза, эти звезды приснятся мне. И я буду спать на небесах.
Люк засмеялся. Мы шагнули в лес. И звезды исчезли.
Эпилог
Я перевернула страницу, но дальше оказались пустые листы. Просмотрела до конца — ничего. Наконец, на последнем развороте обнаружилась выцветшая бумажка. Я разворачивала ее с превеликой осторожностью, потому что при любом резком движении пальцев она грозила рассыпаться в прах. Это оказалось официальное письмо из детективного агентства.
Уважаемый мистер Таттертон,
Как вам уже известно, мы обнаружили, что ваша приемная дочь проживала в горах Западной Вирджинии. В предыдущем послании я информировал вас об условиях, в которых она находилась, а также о том, что она ждала ребенка.
Боюсь, что в этот раз у меня плохие новости. Вчера агент, который непосредственно занимался вашим делом, сообщил, что у него есть сведения о кончине вашей приемной дочери. Она умерла при родах. Агент сообщил, что она была лишена профессиональной медицинской помощи, и роды начались в горах, в отдаленном селении. Примите мои соболезнования.
Агент также сообщил, что ребенок ее жив. Это девочка.
Жду от вас дальнейших распоряжений.
Я почувствовала, что мне нечем дышать. Какой же затхлый, спертый воздух в этих стенах.
— ЭННИ!
Это звал меня Люк.
— Я здесь!
Он был уже в дверях.
— Все, кого мы ждали, прибыли, Энни. Где же ты бродишь? Пора… — сказал Люк. Я кивнула. — Что ты здесь делала?
— Да вот сидела… читала.
— Читала? Что? — Он подошел ко мне.
— Одну невероятную, грустную, но очень красивую историю — историю жизни моей бабушки. — Я проглотила слезы, но муж успел заметить их.
— Пойдем, Энни, милая. Этот дом полон тоски и печали. Пойдем, тебе здесь нечего делать.
— Да, конечно. — Я улыбнулась. Как же красив он, как обаятелен! Наверное, таким же был его дед. Я встала. Люк взял меня за руку и привлек к себе. Мы пошли к выходу, но на пороге я остановилась.
— Что такое?
— Ничего. Просто хочу положить эту тетрадь на место. История, написанная в ней, принадлежит Фартинггейлу. Его стены хранят память о ее героях.
Я аккуратно убрала старый дневник в ящик стола, потом еще раз оглядела унылую комнату и чуть ли не бегом вернулась к Люку.
Мы спустились вниз по широкой лестнице. Внезапно я замерла. Мне показалось, что где-то слышится детский смех и тоненький голосок: «Ли! Ли!» Я улыбнулась.
— Что с тобой? — спросил Люк.
— Я представила, как мой отец бегал здесь маленьким мальчиком и звал мою бабушку…
Люк только покачал головой. Мы миновали просторный коридор и сумрачный холл. Неужели откуда-то доносится музыка? У девочки Ли день рождения? Или сегодня большой прием в Фарти? Или мой отец музицирует в салоне? А может, это лишь ветер носится по пустынным залам особняка? Не знаю…
Мы вышли, закрыли за собой массивные двери и оставили на произвол судьбы все тайны, которые веками хранил и будет хранить Фартинггейл.