— Как сестры портили твои украшения.
— Да! И они рвали мои любимые, мои лучшие платья. Однажды Беатрис в гневе ворвалась ко мне в комнату и изрезала одно платье огромным кухонным ножом.
— Какой ужас! — ахнула я.
— Конечно, сейчас они все отрицают. Но поверь мне, это правда. Они даже хотели отрезать мои косы… прокрались ночью в комнату и начали щелкать огромными портновскими ножницами. Слава Богу, я вовремя проснулась и… — Мама поежилась, будто не желая вспоминать, что же было дальше. А потом тихо продолжила: — Твой отец оказался в Техасе случайно — по делу. Бабка Джана, в жилах которой течет голубая кровь, встретила его на одном из светских приемов и пригласила на обед, надеясь, что он обратит внимание на мою сестрицу Пегги. Но стоило ему увидеть меня…
Мама смолкла, глядя в зеркало. У нее была на редкость красивая, бархатная кожа — ни пятнышка, ни морщинки. Такое лицо увидишь разве что на картине или, в крайнем случае, на обложке журнала «Вог». И на этом лице сияли голубые глаза, которые отражали все настроения «хозяйки»: они сверкали хрустальным блеском, когда мама была счастлива, превращались в ледяные искры, когда сердилась, и становились темными и бездонными, когда она страдала.
— Стоило ему увидеть меня, — сказала мама своему отражению, — как сердце его было навеки покорено. Конечно, сестрицы ревновали ужасно. Они заставили меня надеть старое, выцветшее, бесформенное платье до пят. Не дали ни украшений, ни косметики, а волосы насильно закрутили в старушечий узел.
Но Клив сумел разглядеть меня под этой маской. Весь вечер он не сводил с меня глаз, каждый раз, услышав звук моего голоса, он замирал, будто боялся пропустить мои слова.
Она вздохнула. Вздохнула и я. Как здорово, когда в жизни женщины случается настоящий роман! Мне ужасно хотелось, чтобы и я получила возможность так же вот вспоминать юность.
— И ты сразу влюбилась в него? — Это тоже не было для меня тайной, но я дотошно расспрашивала мать, ибо в дневник должны попасть «самые последние версии».
— Не совсем, хотя он, конечно, заинтересовал меня с первой встречи. Сначала я обратила внимание на его необычный акцент — ведь твой отец родом из Бостона, потом стала прислушиваться ко всему, что он говорит. Манеры Клива были безупречны. Он производил впечатление преуспевающего человека. Держался уверенно, но без вызова, был прекрасно одет, а карманные золотые часы поразили меня тонкой длинной цепочкой и тем, что играли старинную мелодию.
— Он, наверное, выглядел как старый морской волк! — засмеялась я, вспомнив, что именно так называл себя отец.
— Тогда мне трудно было судить об этом. Всю жизнь я проторчала в центре Техаса и ничего не знала ни о морях, ни о кораблях, ни о капитанах. Борода, правда, у него была уже тогда, только не такая седая и растрепанная, — не без иронии добавила мама. — Говорил он в тот день только о паровых котлах, машинах и океанских маршрутах. Матушка моя была в восторге от его речей, — усмехнулась она. — Радовалась, небось, какой солидный жених отыскался для Пегги.
— Ну а дальше, дальше что было?
— Он высказал желание осмотреть наш сад и, прежде чем мамаша успела подсунуть ему Пегги, пригласил в спутницы меня. Ты бы видела физиономии моих сестриц! Пегги скрючилась, челюсть у нее отвисла до зоба, а Беатрис просто зашипела от ярости. Я, разумеется, согласилась… Мне жутко хотелось досадить своим сестричкам, но когда Клив вывел меня в сад, когда я вдохнула теплый ночной воздух…
— Что, что, мама?
— Когда он начал тихий разговор, я осознала, что рядом не просто бизнесмен Клив ван Ворин. Рядом — настоящий мужчина. Богатый, умный, привлекательный… и бесконечно одинокий. Но главное, он был настолько очарован мною, что почти сразу сделал предложение… Мы стояли в розарии…
— А я думала, вы были на качелях — на вашем втором свидании.
— Нет-нет, это было среди роз. И в первый же вечер. Звезды… ночь просто полыхала звездами, будто свет разорвался на тысячи огоньков и рассыпался по черному небу. Дыхание у меня тогда сбилось, — произнесла тихо мама и замолчала, прижав ладонь к груди и закрыв глаза. Она вспоминала.
Я боялась шевельнуться. Сегодня мама рассказывает историю своей любви как-то особенно. Наверное, это тоже подарок на день рождения. И я узнаю что-то новое, потому что она постепенно посвящает меня во все подробности, по мере того как я взрослею.
И снова раздался ее тихий голос:
— Неожиданно Клив взял меня за руку и сказал: «Джиллиан, я вдоль и поперек объездил эту страну, бывал на других континентах, видел разных людей. Повидал также немало красивых женщин — и на Востоке, и в Южной Америке, и в России, и в Европе. Но никогда не встречал такой красавицы, как вы. Вы — бриллиант, вы — чудо, вы — звезда, с которой не сравнятся звезды на небе. Джиллиан, я человек дела, — продолжала он, — который знает, что почем в этой жизни, который принимает быстрые, но твердые решения, и его не собьешь с намеченного пути. И я не уеду из этого города, пока вы не станете моей женой».