И все же пора бы уже и обратить внимание на свою невесту. Нина, сдерживая непонятно откуда возникшее раздражение повернулась перед Будниковым, показывая свое платье:
— Ну как? Мне кажется, оно меня слегка полнит.
Геныч посмотрел и как-то совсем уж равнодушно сказал:
— Если и полнит, то только слегка. А вообще мне нравятся полные женщины!
"Ну вот! — Нина совсем расстроилась. — Неужели он не понимает?.. Мне сейчас так необходимо его внимание. Именно сейчас! Я хочу, чтобы мною восхищались и не скрывали этого". Она достала из коробочки серьги, примерила. Проколы на мочках уже зажили, и серьги больше не доставляли неприятных ощущений.
— А как мои сережки? — спросила она. — Не правда ли, они мне к лицу! Представляешь, это настоящие гранаты и стоят они безумно дорого!
Геныч улыбнулся.
— По правде говоря, я плохо в этом разбираюсь, — сказал он. — Но ничего, нормальные сережки.
— Я же серьезно спрашиваю! — Нина капризно надула губы. — А тебе, похоже, все равно, как я выгляжу. Ты наверное совсем меня не любишь!
Геныч посмотрел на Нину с удивлением: "Что она так расстроилась? Все же хорошо!.." Неожиданно понял, подхватил её на руки и закружил по комнате...
— Дурёха! Конечно, люблю!
— Ну тогда поцелуй меня...
Неожиданно в окно постучали. Нина подбежала к окну, откинула занавеску...
— Там Вероника! — сказала она растерянно. — Стоит, а в глазах слезы. Зачем она пришла?
Будников тоже подошел и сразу увидел: с Вероникой случилась беда! Надел шапку, вышел в сени... У Нины сжалось сердце. Уж кого кого, а Нику ей совсем не хотелось сейчас видеть. И Гена!.. Как он изменился в лице, увидев её! Куда только подевалось его напускное равнодушие?.. Когда Ника вошла в избу, вся заснеженная и несчастная, Нине захотелось сказать своей подруге что-то резкое. Но, взглянув на Геныча, она вовремя остановилась. А Будников помог Веронике раздеться, усадил на табурет. Сам сел напротив, убрал с её лица спутавшиеся волосы...
— Ну давай, рассказывай. Что там у тебя случилось?
Вероника подняла заплаканное лицо.
— Помоги, Гена! Мне больше не к кому обратиться!..
Успокоившись, она начала рассказывать. Оказывается, Толика забрали в милицию. Поймали ночью с поличным прямо в продуктовом магазине.
— И чего его туда понесло? — спросила Нина. — Как-то раньше не замечали мы за ним такое. Похулиганить, это он мог! Но чтобы украсть...
— Он в последнее время связался с плохими парнями. Все трое — законченные подонки!
— Трое? — насторожился Геныч. — Кто такие?
— Одного ты знаешь. Петька Кобчанский. А вот другие не из наших.
— Почему ты так думаешь?
— А говор у них не наш. И потом... Сразу видно, что сидели в тюрьме. У них все тело в наколках.
— А ты, значит, видела какое у них тело? — язвительно заметила Нина. — Ты как всегда в своем репертуаре! И когда только успокоишься?!
— Они меня насиловали! — сказала Вероника и заплакала. — Теперь от них нет никакой жизни. Они постоянно меня преследуют!
Геныч встал, заходил по комнате... "Это не может быть совпадением. Трое, уголовники!.."
— Ты не заметила, — спросил он, — лыжи у них есть?
— Есть, — удивленно сказала Вероника. — Целых три пары. В сенях стоят.
— Одевайся! Покажешь, где они живут.
Они ушли... Нина сняла с себя свадебное платье и бросила на кровать. Потом села на стул и задумалась. Из соседней комнаты вышла Зинаида Павловна.
— А Геннадий ушел? — спросила она. Увидев, что невестка расстроена, подошла, обняла:
— Что с тобой, доченька? На тебе лица нет!
— Ой, мама, — расплакалась Нина, — какая я все-таки дура!..
* * *
По дороге Вероника взяла Будникова под руку.
— Можно? — спросила она. — Пока ты еще не женат!.. Мне так спокойнее.
Геныч только покачал головой:
— Почему ты все время попадаешь в разные истории? Умная ведь женщина!
— Потому-что я непутевая, — с грустью ответила она. — И невезучая! У меня карма наверное такая. Кого люблю — теряю. Притягиваю к себе только подонков.
— Скажи, а Толик мог знать, что Зайцевы занимаются соболиным промыслом?
— Что ты сказал? — Вероника от неожиданности даже остановилась. — Ты имеешь ввиду дядю Петю и его сыновей?
— Да, именно их! Быть может ты как-то рассказывала ему об этом?
Вероника покачала головой.
— Я не рассказывала. Но Толик и сам мог это знать. У него же бабушка рядом с ними живет. А он в последнее время частенько её навещал. Ты его в чем-то подозреваешь?
— Пока сопоставляю факты, — задумчиво сказал Геныч. — И эти факты совсем не в его пользу... Долго нам еще идти?
— Еще долго, — прижалась к его руке Вероника. — Это на Нижней Меже, сразу за мостом. А я даже рада, что так далеко. Вот так и шла бы с тобой под ручку всю жизнь!..
...Калитка во двор была открыта, в окнах горел свет. Они подошли к крыльцу.
— Боишься? — спросил Будников.
— Боюсь! — призналась Вероника. — Это страшные люди!
— Доверься мне и ничего не бойся. Ну давай, стучи в дверь.
Вскоре в сенях раздался недовольный голос: "Какого черта!.." Однако, услышав Веронику, голос расслабился, потеплел. Раздался скрежет отодвигаемого засова. В дверях показался довольный Кобчанский. Увидев Геныча, он тут же изменился в лице. Пытался закрыть дверь — не получилось! Сильный удар в челюсть отправил его в глубокий нокаут. Геныч зашел в сени, разыскал в углу лыжи, стал перебирать палки... Одной не оказалось. Как раз такой, какую нашли у заимки. Его догадки подтверждались!
Он схватил за шиворот обмякшего Кобчика, втащил в комнату... Вероника видела, как кинулся с ножом на Будникова удивленный Корень. Нарвавшись на встречный удар, он свалился под стол и больше уже не поднимался. Геныч подошел к столу, стал разглядывать лежавшие на столе карты. Чем-то они его заинтересовали: король, джокер и четыре дамы... где-то он это уже видел... Сзади из соседней комнаты осторожно вышел Серый с пистолетом в руке. Серый не стал медлить, сразу нажал на курок. Пуля пробила Генычу затылок — он упал замертво. Вероника увидела, как из пробитого черепа вытекает кровь... Ноги её подкосились, она сползла по стене на пол...
Но спустя мгновение в комнате произошла трансформация времени. Все вернулось на несколько секунд назад, и дальнейшие события пошли по другому сценарию... Где-то там, в другой реальности, Вероника плакала над телом Будникова и проклинала свою судьбу... Здесь же она увидела, как Серый падает на пол, а Геныч стоит с пистолетом в руке и с интересом его рассматривает. Из её жизни был вырван маленький отрезок времени, и потеря этого отрезка в корне изменила её дальнейшую судьбу! Геныч подошел к Веронике и сказал:
— Ну вот видишь, не такие они и страшные. Возвращайся домой и спокойно живи дальше! Теперь у тебя начнется совсем другая жизнь, уж поверь моему слову. А эти шакалы, — он указал глазами на лежавших, — тебя больше не побеспокоят! Оставь нас, мне еще надо у них кое-что спросить.
Вероника ушла, а он огляделся вокруг, фиксируя мельчайшие детали. Он один помнил, как все здесь происходило! В данный момент это был уже не Геннадий Будников, несколько минут назад получивший пулю в голову. Когда он падал, чип, находящийся в его теле, уже взял управление над его сознанием и повернул ход истории. Теперь это был не человек, а робот! Совершенная машина, лишенная эмоций, работающая до тех пор, пока не будет решена поставленная задача...
Геныч привел в чувство Кобчанского. Спросил, глядя прямо ему в глаза:
— Вы зачем ходили на заимку?
— Кобчанский сплюнул на пол.
— Да пошел ты!..
— Зря ты так! — сочувственно сказал Геныч. — Ответить все равно придется! Ты же очень боишься боли... Чувствуешь, как она расползается по всему телу? Она становится все сильнее, её невозможно остановить!
Кобчанский с ужасом глядел на Геныча — он уже начинал все это ощущать.