– Смех – дело хорошее, – пробурчал Мэтт, поднимаясь по ступеням и осторожно взбираясь в «беседку», – был бы еще повод.
– Мэтти, а она твой вес-то выдержит? – засомневался Макобер.
– А куда она денется, – уверенно бросил гном, хотя «беседка» и начала угрожающе раскачиваться. – Здесь несколько рядов скамеек – и все. Может, действительно лошадей через ворота приводят?
Гном устало опустился на скамью, но тут же с громким криком вскочил на ноги:
– Да Орроба им в ухо!
Возвышение стало стремительно уходить вниз.
– Прыгай! – крикнул Макобер, одним махом очутившись на полу. – Трусишь?
Мэтт мгновение помедлил. Потом закрыл глаза и, помянув совершенно неизвестный друзьям, хотя и весьма пикантный факт из биографии своего любимого Крондорна, рухнул вниз.
В ту же секунду возвышение вернулось на место и замерло как ни в чем ни бывало.
– Уфф, – гном покрутил головой, еще не в силах встать на ноги. –Хорошо еще ничего не сломал. Рэппи, ты как там? – Мэтт заглянул в заплечный мешок. – Не понимаю я этого Айригаля: вроде бог как бог…
– Главное, что ты был прав, – Лентал протянул гному руку, помогая подняться. – Это все же повозка. Я видел, как она успела дернуться, пока ты… не передумал.
– Без лошадей? – Мэтт недоверчиво посмотрел на паладина.
– Магия, – Лентал развел руками.
Мэтт кивнул. Красивое слово. Главное, все объясняет. Если, конечно, паладин не ошибся.
– Вопрос только в том, нужно ли нам все это? – с сомнением проговорил Айвен.
Терри посмотрел на пирамидку. «Ключ» насмешливо указывал на ворота.
– Отлично, – сдался маг, – но садиться нам придется одновременно.
– А если кто-нибудь не успеет? – на всякий случай поинтересовался Мэтт.
– Развлечение будет – на всю жизнь! – заверил его Макобер. –Запрыгнули, выпрыгнули. Запрыгнули, выпрыгнули. И так до тех пор, пока этот кто-нибудь не будет успевать первым.
Гном подарил мессарийцу негодующий взгляд, но Макобер посмотрел на него такими невинными глазами, что Мэтт немедленно устыдился собственной подозрительности.
– Ладно, чего болтать-то, – пробурчал он и повернулся к Айвену. – Командуй.
Успели все. Возвышение вновь ушло вниз, ворота распахнулись и под скрип цепей шаткая конструкция рванулась вперед по совершенно круглому, вырубленному в скале тоннелю.
На каждом повороте дерево жалобно стонало, а Мэтт закрывал глаза, шепча про себя:
Крондорн Всемогущий, если ты считаешь, что гномы и магия плохо совместимы в одной повозке, клянусь тебе…
Наконец, впереди со скрипом раскрылись створки еще одних ворот, «беседка» лихо вынесла друзей в просторный подземный зал и остановилась, как вкопанная, на точно таком же возвышении.
Только на этот раз оно находилось ровно посреди зала. А по краям, справа и слева, скрестив руки на груди, неподвижно, как изваяния, застыли монахи в простых сине-голубых рясах.
Талисса не успела еще схватиться за оружие, как из-за спин монахов появился человек в невзрачном сером одеянии:
– Спускайтесь по одному, – хмуро приказал он. – Оружие можете оставить в нальтене.
Глава XXXIV
– Все-таки удивительно, до чего уютным может быть самый обычный каземат!
Он не должен был вмешиваться в эту схватку. Но он и не вмешивался.
Наблюдал со стороны. Обсуждал с друзьями изобретение гномами животворного огня, падение Арвианской империи, гибель Нетерты и процветание Мессара. Этот мир воистину непредсказуем, и в этом тоже есть свое удовольствие.
Узник в нетерпении прошелся по камере.
– Оставить их без магии… Красивый ход. И неожиданный. Теперь одна как следует продуманная западня…
Интересно, когда это он приобрел привычку разговаривать с самим собой?
Он знал, что многие наблюдают сейчас за тем, что происходит в Лайгаше. Айригаль и Темес, Ашшарат и Орроба. Как знал и то, что стоит за этой сокровищницей – огромной, одной из самых больших из тех, что находятся в распоряжении Лазоревого храма.
Но почему никто из богов до сих пор не явил себя ни талиссе, ни ее противникам?
Узник мог прочесть мысли любого из них. И все же предпочитал этого не делать. Зачем лишать этот мир его непредсказуемости?..
Но и они не обнаружат его здесь, если только не станут проверять камеру за камерой.
Оставалось только ждать. И наблюдать. Все как обычно.
Заключенный с улыбкой взглянул на маленькую фигурку бычка, сидящую на полочке в углу каземата. С беззащитными белыми рожками, широко раскрытыми, полными слез глазами, Кирики казался ему несправедливо обиженным ребенком, мечтающим, чтобы его пожалели и утешили.
Узник привязался к нему, хотя и не любил себе в этом признаваться. И уже многие годы таскал за собой повсюду, куда бы ему ни приходилось отправиться.
– Ну что, поможем?
Бычок радостно закивал.
– Эх, Кирики, сам вроде вон какой смурной, а все о других заботишься, – погладил его узник. – Конечно, поможем! Если они до нас доберутся.
Глаза бычка стали еще печальнее.
– Вот и я об этом, – кивнул узник. – Если Айвен еще хоть раз попросит о помощи…
В тот раз гном не сплоховал. Но в следующий раз и он окажется бессилен. Легенды о талиссах красивы, да только на самом деле они могут не так уж и многое.
Вспомнив о том, как маг заключал сделку с Айвеном, узник усмехнулся: он презирал тех, кто пользуется чужим несчастьем.