Когда полная луна уже собралась на покой, они добрели до палатки и без сил рухнули на кровати.
– Полдня проспал, а как не ложился! – с удивлением прислушался к себе Макобер.
– Меньше надо было на вино налегать, – холодно откликнулся Айвен. – Можно было подумать, ты весь месяц на одной воде просидел.
– Тоже мне деликатес – прошлогоднего разлива маркусское, – поддержал его Терри. – Скажи еще, что оно тебе понравилось!
– А что, и скажу, – встрепенулся мессариец. – Нечего брезгливо нос зажимать, когда сам… когда сам…
– Мак, давай потом, – мягко перебила его Бэх. – Если к утру у тебя по-прежнему будет что сказать Терри, он тебя с готовностью выслушает. – Правда, Терри?
– Чистая правда, – заверил мессарийца лунный эльф и добавил чуть тише: – Особенно притом, что я ничем, собственно, и не рискую.
Но Макобер уже выводил носом замысловатые рулады.
– Ну что, доверимся господину графу или кто-нибудь мечтает пободрствовать на всякий случай? – по тону Айвена было ясно, что уж он-то об этом явно не мечтает.
– Знаем мы его дружину, – буркнул в ответ гном. – Если они самого Беральда проворонили, нас точно не уберегут.
Порывшись в кармане, он вытащил затертый палладиевый талер с четким отпечатком чьих-то недоверчивых зубов.
– Торрер, клинок или королева?
– Ну, пусть клинок, – идея не спать всю ночь не слишком пришлась эльфу по душе, однако спорить с Мэттом он не рискнул: так у него хотя бы оставался шанс один к двум. Шансов переспорить гнома не было вовсе.
– Ну, пусть клинок, – покладисто откликнулся гном, ловя монетку. – Поздравляю – ты выиграл!
И вскоре громкий храп Мэтта поплыл над лагерем.
Прошел час. Устроившись в дверях шатра, эльф философски отмахивался от столь же умиротворенных комаров. Треск цикад вызывал в душе ленивые и неторопливые мысли – о доме, о небольшой эльфийской деревушке, в которой и людей-то не всякий год видели, а уж гномы и вовсе встречались лишь в сказках про жадных и злобных карликов, день и ночь стерегущих свои подземные сокровища в ожидании непослушного эльфенка, которого угораздит…
Издалека, со стороны шатра графа, послышался странный шорох, заставивший Торрера встревоженно вскочить на ноги.
Тишина.
Что бы это могло быть? Или послышалось?
Эльф поколебался. Разбудить талиссу? Но когда они уходили от графа, у шатра оставалось пять или шесть дружинников. И если Стеарис надумал нанести ответный визит, трудно представить, чтобы охрана не подняла тревогу.
Положив ладони на рукояти мечей, Торрер застыл, вглядываясь в темноту. Если бы кому-нибудь довелось сейчас заглянуть эльфу в глаза, он увидел бы огромные расширенные зрачки, впитывавшие в себя лунный свет.
У шатра Беральда мелькнула неясная тень. Пригибаясь, она метнулась в сторону замершего эльфа, перебегая от шатра к шатру и явно стараясь остаться незамеченной.
Нырнув на секунду внутрь, Торрер потряс Бэх за плечо и, не дожидаясь пока девушка разбудит остальных, положил стрелу на тетиву. И вовремя: тень возникла уже совсем близко. Эх, была, не была! Если что, графу с утра придется объяснить своим людям правила хорошего тона.
Отделившись от соседнего шатра, тень кинулась навстречу Торреру. Подняв лук, эльф медленно разжал пальцы, целясь чуть пониже подбородка. От удара неизвестного отбросило назад, он потянулся к горлу, точно силясь вырвать стрелу, и издал негромкий булькающий хрип.
– Терри! Мак! Мэтти! Просыпайтесь! – прошептала Бэх. – И Айвена будите!
Первое, что увидел лунный эльф, открыв глаза, – узкое лезвие кинжала, вспарывающее шатер прямо над его головой. Осторожно накинув одеяло на клинок, Терри, не вставая, рванул его на себя и в сторону, выворачивая руку невидимому противнику.
– Мак, буди всех!
– Тревога! – спросонья Макобер не пожалел своих легких, да так, что его вполне могло быть слышно и в монастыре. – Враги!
– Ты это, как-нибудь поделикатнее в следующий раз, – скромно попросил Мэтт, хватаясь за топор. – А то мне под твой вопль такое приснилось!
– Сны гномов… – мечтательно закатил глаза Макобер. – Хоть бы одним глазком… Эй, Терри, тебе помочь?
Ответом на крик стали звонкие трели рожков.
За стенкой шатра раздался хруст и сдавленное проклятие. Отбросив одеяло, Терри двумя руками схватился за лежащий рядом меч.
– А ну-ка!
Разрубив с размаху плотную тяжелую ткань, лунный эльф выпрыгнул наружу и присел, настороженно поводя кончиком меча в ожидании атаки. Никого.
– К оружию! – на этот раз крики раздались со стороны шатра графа.
– Скорее, – обронил Айвен, засовывая кинжал за голенище сапога. – Боюсь, они целили не только в нас.
Талисса с трудом пробилась сквозь плотную толпу возбужденно гомонящих воинов, окруживших шатер Беральда. Десятники тщетно надрывали глотки, пытаясь отогнать и построить ополченцев, однако и сами понимали, что скорее охрипнут, чем угомонят своих людей. По крайней мере, сейчас.
Все шестеро дружинников лежали там, где застигла их смерть. Из тел едва виднелись края острых металлических звездочек. Шатер выглядел таким же, каким друзья оставили его вчера; разве что чьи-то руки позаботились о том, чтобы убрать со стола.
Сильвен лежал на кровати, повернувшись спиной ко входу. Некогда белоснежные шелковые простыни были мокры от крови.
– Пропустите!
Терри посторонился, давая дорогу барону Крайту.
Капитан сделал несколько шагов, точно не решаясь приблизиться к телу своего государя, потом быстро пересек шатер и бережно коснулся плеча графа, переворачивая его на спину. Бэх вместе с ним на мгновение понадеялась, что поднявшийся шум спугнул убийц, и Беральд, пусть чудом, остался жив.
Но чуда не произошло – граф был мертв. Заглянув через плечо барона, Айвен вздрогнул. На теле не было видно ни единой раны, однако лицо Сильвена казалось таким же белым, как лежавший рядом листок бумаги. И откуда же тогда кровь?..
– Вы позволите? – так и не дождавшись ответа от барона, чародей развернул листок. Странно, какие-то руны: крепкие, приземистые, словно…
– Мэтт, не взглянешь?
– Ничего себе! – заухал гном. – Полтора века их не видел!
– Кого там Мэтт полтора века не видел? – из задних рядов протиснулся Макобер. – Познакомишь?..
Увидев графа, мессариец осекся.
– Вот, значит, как, – глаза его зло блеснули. – Все, значит, зря. А он был прав – Лазоревый храм ничего не забывает и не прощает.
– Мэтти, что это? – Бэх бросила быстрый любопытный взгляд на листок. – Какой-нибудь из древних языков?
– Пожалуй, древнее, чем любой другой, – Мэтт держал листок так бережно, точно боялся, что может причинить ему вред. – Сам Крондорн открыл эти руны Рораксу Длиннобородому, нашему первому королю.
– Когда твой Роракс еще только учился читать, – назидательно заметил Терри, – Тийн уже лет триста как создал свой «Закат силы». Если кто не знает, эльфы, придя в этот мир, не только знали письменность, но и…
– …умели летать, ходить сквозь стены и вышивать крестиком, – Макобер закрыл собой уже начинающего багроветь гнома. – Позвольте мне, презренному человечишке, чьи предки явились в этот мир чуть раньше домовых, но чуть позже троллей, поинтересоваться: что же здесь, Айригаль вас всех раздери, написано?!
– Ладно, потом поговорим, – обиженно пропыхтел гном. – В общем, читаю, как есть, а потом пусть мне кто-нибудь объяснит, что все это значит!
– Всенепременнейше! – бодро пообещал мессариец. – Ну давай же!
– "Я ухожу, – начал гном, медленно шевеля губами и стараясь дать как можно более точное толкование каждой руны. – Иначе Айригаль накажет всех. Забудьте про ключ – его там уже нет. Примите другой дар. Он под подушкой. Кольцо отца отведет вражеские стрелы". И тут еще какой-то знак, не руна. Похоже на грозовую тучу.
– Его знак, – безжизненно произнес Крайт. – Так он иногда подписывался. Для друзей.
– Это действительно рука графа? – Мэтт протянул барону бумагу.