– Антон, мне кажется, я засыпаю, – тихо произнесла Милана и прижалась щекой к моей груди.
– Это хорошо, малышка, спи, – прошептал я, поднимаясь и подхватывая ее на руки. Активированы все мои хорошие качества, что она во мне открыла. И легкость в сердце позволила осторожно и быстро добраться до нашей спальни. Раздеть свое сокровище, укрыть одеялом и просто сидеть рядом, смотря на нее. Как жить дальше, если это окончится? Разорвусь. Но сердце болезненно сжималось всю ночь, заставляя просыпаться и проверять, рядом ли она, крепче прижимать к себе и вдыхать аромат волос. Спокойствие. Оно мне было необходимо. Но эта тяжесть уже утомляла.
– Антон, просыпайся, – над ухом пропела Милана, а я недовольно простонал и накрылся с головой. – Медвежонок Антон, уже полдень. Церемония через три часа, и я ухожу готовиться, – продолжила Милана, и я испуганно открыл глаза. Свадьба! Сегодня день свадьбы! Вашу мать, лучше проспать этот чертов день. Одна мысль, что Виталий станет моим отчимом, вызывала отвращение. Но он отец Миланы, а если я люблю ее, то придется примириться и с ним. Ради нее. Только ради нее, и даже не для счастья матери.
– Встаю, – буркнул я и перевернулся на спину.
– Какой ты милый. – Милана расплылась в улыбке и щелкнула меня по носу.
– Эй, – скривился я, но, черт возьми, понравилось. Смотрел на нее, и больше не было возражений против такого пробуждения.
– Завтрак на столике, я принесла тебе тосты, булочки, джем, глазунью, свежий салат и чай, – сказала Милана и встала с постели.
– А может, примем душ? – предложил я и сел.
– Это было бы актуально час назад, Антон. А сейчас я должна пойти, чтобы проверить кое-что, а затем помочь твоей маме, своей и самой себе. И тебе следует привести себя в порядок, твои волосы отросли, и, если что, у меня есть фен, щипцы, лак и мусс. Можешь пользоваться, – серьезно сказала она, критически осматривая меня.
– Какая ты предусмотрительная, – хмыкнул я и провел рукой по волосам. Да, отросли. Но больше стричь не хочу, также ради нее. И ради себя. Теперь только ее руки будут в моих волосах, а меня это дико возбуждает. Уже возбудило!
– Тогда до встречи у алтаря. – Милана послала мне воздушный поцелуй.
– Малышка, ну, может, все-таки утренний секс? Я уже готов, – протянул я.
– Ты всегда готов, – рассмеялась она и открыла дверь спальни. – Но разрешу тебе меня трахнуть в красивом платье после церемонии. И возможно, подарю тебе минет. Люблю тебя. С этими словами она вышла, а я рассмеялся и упал на постель. Идеальная и вся моя. Еще час я валялся в постели, пока настойчивый стук в дверь не заставил меня встать.
– Даже не удивлен, – усмехнулся Рома, проходя в нашу комнату. Он в отличие от меня уже был в черном костюме и бабочке.
– С чего такое радостное вторжение? – тем же ответил я и сел на стул перед столом, на котором мне оставили завтрак.
– Поболтать решил, а точнее, спрятаться. Твоя мама невыносимая невеста. Но Милана отправила меня к тебе, чтобы я проследил за твоими сборами. И как смотрю, удачно. Она круто прекращает истерику твоей мамы, как и своей, и визг всех ее подруг. Не хотел бы попасть под ее горячую руку, – рассмеялся он и открыл один из куполов, под которым были булочки и круассаны.
– Положи обратно, это мое, – предостерег я его.
– Жадина. Делиться в детстве не учили? – Рома все-таки откусил круассан и широко улыбнулся.
– Мое, принадлежит мне. Поэтому даже не трогай. Это Милана мне принесла, поэтому мое. – Дебильный разговор ни о чем, но это было как в старые добрые времена. Очередной стук в дверь, и я указал Роме, чтобы он открыл. А сам налил себе уже холодный чай. – Вы все решили прятаться у меня? – спросил я, когда Алекс торопливо закрыл за собой дверь.
– Да, и Милана…
– Прислала тебя проверить меня, – закончил за него, а он кивнул.
– О, еда. Супер! А то моя мама не дала мне даже нормально позавтракать. Она заставила меня ее фотографировать по всей усадьбе. – Его глаза заблестели, и он придвинул стул к моему столику. Рома рассмеялся, а я недовольно поджал губы. Не хочу делиться! Вот не хочу, и убейте! Но Алекс уже подвинул к себе тарелку с глазуньей и начал есть. Следующий стук в дверь оповестил о Максе, который чуть ли не вбежал ко мне. Взрыв хохота заставил его опешить и зло посмотреть на каждого.
– Милана тебя прибьет, если узнает, что ты голый до сих пор, – пропел Макс и выхватил из моих рук тост.
– Мне сегодня вообще пожрать дадут?! – возмутился я.
– Неудачник, – констатировал факт Рома и взял булочку, чтобы намазать ее шоколадной пастой.
– Еще Стаса не хватает, – пробурчал я. Стук, и ребята уже катались по полу от смеха. Макс открыл дверь и впустил нервного Стаса.
– Достали меня эти истерички! Ира то орет на меня, то пытается плакать. А мама! Посмотрите на меня, мое лицо оттирали слюнями! – возмущался он.
– Завтрак? – уже сам предложил я.
– Не могу, злой как черт. – Он взмахнул руками и сел на постель. – Кстати, моя сестра просила тебе передать…
– Знаю, каждый из присутствующих мне доложил, – прыснул я со смеху.
– О том, что она жалеет о своем решении сегодня утром? – иронически спросил он.
– Рассказывай, – улыбнулся я.
– Она там, как воевода, всеми командует и поймала меня и отправила сюда передохнуть от Иры и мамы. Да она спасла меня! И просила передать тебе, что ты безумно сексуален по утрам и она сейчас бы вернула время назад и поменяла решение, – сказал он, а я мечтательно откинулся на спинку стула.
– Антон, у тебя час, чтобы собраться, – напомнил Рома.
– Тогда в душ, – встал я.
– А мы будем подавать полотенца, и я смотрю, тут еще остался один круассан. – Макс только потянулся к нему, как тут же его жертва была перехвачена Алексам и удачно испорчена его зубами. – Урод, – процедил Макс, а я под дружный смех отправился в ванную комнату. Приняв контрастный душ, я посмотрел на себя в зеркало. Помолодел, жеребец! Красавец! «Только не задуши себя своим себялюбием», – съязвил тут же внутренний голос, и я показал своему отражению язык. Ребенок. Да, рядом с ней я ребенок, и мне это нравится. Пришлось вспоминать все свои умения работать с феном и лаками, чтобы привести волосы в порядок. Выйдя из ванной, я отметил, что ребята уже ушли, и я облачился в свадебный костюм. Стук в дверь уже стал неотъемлемой частью этого дня, и я, улыбнувшись, открыл дверь.
– Мистер Волков, это вам, – мне передали конверт, и я нахмурился. Мужчина развернулся и ушел, я его ранее тут не видел, наверное, служащий. Открыв послание, я прочел. «Через пятнадцать минут в беседке», – гласило оно. Милана! Неугомонная и страстная Милана! Уже соскучился, уже готов был спускаться и бежать в эту беседку. Но я ведь мужчина, ведь должен быть хищником. Похрен. Уже вышел из спальни и, кивая гостям, прошел по холлу. Чуть ли не бегом добрался до беседки и довольно сел, ожидая свою принцессу. Идиот, но я ведь счастлив. Не знаю, сколько прошло времени, но я уже напрягся и встал, осматриваясь.
– Я рада, что ты пришел, Антон. – Этот голос заставил меня обернуться и удивленно уставиться на маму Ромы. Она? Блядь, она назначила мне свидание? Да что за хрень? Сценарист, урод конченый!
– Чем обязан? – сухо спросил я.
– Антон. После нашего общения это самое верное решение, – усмехнулась женщина и вошла в беседку.
– Не совсем понимаю, зачем вы прислали мне это. – Я покрутил в руках конверт с посланием.
– До свадьбы остались считаные минуты, и сейчас только ты должен решить, состоится она или нет, – не меняя выражения лица, сказала она. Я развел руками, приглашая поведать мне, что она хочет. – Ты многого не знаешь о своем будущем отчиме. И сейчас я хотела бы кое-что вспомнить. – Она прошла и села на лавочку, разглаживая платье. – Я знаю твою историю, Рома рассказал. Но ты не знаешь, почему так получилось. Мы все дружили со школы, а затем в колледже. Я встречалась с твоим отцом, пока на горизонте не появилась Анжела. Мужчины с ума сошли от нее и поспорили на ее признание. Ничего не напоминает? Продолжу. Она искренне любила Виталия, но по просьбе Димы я рассказала ей об этом пари. И она написала письмо для него, чтобы проучить своего возлюбленного. Да проучила так, что он переспал с Маргарет и она забеременела. Затем Дима оказалось этого мало, и он подсыпал ей наркотики, которыми мы с ним баловались во время нашей связи. Она подарила ему себя, а затем и тебя. Виталий был зол, ненавидел его. Да и мне было интересно смотреть, и я только распаляла их. Но тут вдруг ты, враг номер один для его дочери, начал смотреть на девочку не только по-дружески. И тебя требовалось убрать, что он и сделал. Я помогла, всегда помогала им. Я была своей среди мужчин, и это придавало власти. Подменила твои анализы, ведь ты сдавал их в клинике, которой владел мой кузен. Ты был сослан, но затем вернулся. Месть свершилась. Твой отец был мертв. Но ты ведь считал, что он бросил тебя, верно? Нет. Его заставили тебя бросить. Ему каждый день подсыпали наркотики, а потом он просто не мог жить без дозы и алкоголя. Он избивал твою мать, потому что она не желала давать ему денег, не желала понять его, не спала с ним. Но всегда была я, за ночи любви платила ему. Его посадили в тюрьму, но и там к нему подослали человека, чтобы убить. И его убили перед смертной казнью. И это был один и тот же человек, которого вскоре тебе придется называть папочкой. Итак, подытожу. Только в твоих руках это бракосочетание. А если не веришь мне, то спроси у него. Он подтвердит. Или у Маргарет. Она тоже в курсе этой истории. Смотрел на нее и не мог поверить в сказанное. Что за черт? Ноги задрожали, и я схватился руками за деревянные перила. Мой отец не бросал меня, его преднамеренно заставили скатиться вниз. И я имел клеймо по милости того же самого Виталия. Злость, ярость и неконтролируемая жажда мести закипали в крови. – Решай, две минуты. А я вернусь в шатер, чтобы увидеть окончание этой истории. Я решила, что ты должен знать, не люблю хеппи-энды, потому выбрала самое удачное время, – неприятно рассмеялась Кристина, и я услышал стук удаляющихся каблуков. Решать? Да я готов убить его. Урод! Не просто так он меня ненавидел! Не просто так мешал жить. Все было продиктовано местью, ненавистью к моему отцу. А теперь моя мать в его руках, в руках убийцы! Меня вводили в заблуждение всю мою жизнь. И мама знала, что отец не убегал с любовницей и не умер от СПИДа. Это была все ложь! Дышать стало трудно, неприятный привкус ощущался во рту. Я ощущал себя грязным, ничтожным и полным отвращения. Оболгали. И меня и моего отца. И мать позволила это сделать! Позволила! А если она не знала, если она думала, что отцу нужна была помощь?