– Я люблю тебя, мама! – серьезно произнесла она. – Пожалуйста, давай всегда будем вместе.
Утром я сидела над чашкой с зеленым чаем и задумчиво смотрела на тот самый парк из сна, мокнувший под, так и не прекратившимся, дождем. Не увидь я вчера замерзающего щенка, сегодня, в это вот самое время, я уже была бы на приеме у гинеколога. Разумом я понимала, что жена моего брата Виолетта была совершенно права, когда заметила, что глупо упускать выгодную партию из-за случайного «залета». Тем более что о большой любви речь не шла в принципе. Скорее о взаимной неприязни, которую свело на «нет» большое количество алкоголя. Я тяжело вздохнула и одним глотком допила остывший чай. О чем я думаю? Для своей семьи хуже, чем есть, я уже не стану. Я всегда была лишним вагоном в семейном поезде. Локомотив-отец трудился на благо Советского Союза, затем удачно поучаствовал в переустройстве мира, благодаря чему вагончик –сын и по сей день ни в чем не нуждался. Мама не могла надышаться на обоих своих мужчин, совершенно забыв о наличии дочери. Меня вырастила бабушка. Она продолжала жить в той же самой квартире, которую получил за ударный труд дедушка, отказываясь переезжать в дом престарелых, самого высокого класса. Однажды, когда мне было лет двенадцать, и я в очередной раз пожаловалась на нападки Руслана, бабушка резко заявила, что от осинки не родятся апельсинки, и невозможно ждать чего-то хорошего от моего брата, когда отец – законченная дрянь. Причин столь откровенной неприязни я узнать не смогла, как ни пыталась.
Когда три месяца назад не стало мамы, бабушка держалась молодцом, тихо расплакалась, только когда родственники разошлись, и мы стояли одни у свежей могилы.
– Зиночка, Зиночка, -шептала бабушка. – Вот ты и свиделась с Ленечкой. Теперь ты все поняла…Как же ты могла, бедная моя девочка? Бедный мой внучек.
Леонидом звали моего старшего брата. Насколько мне было известно, он умер, когда ему было восемь. Ни мать, ни отец никогда о нем не упоминали, словно мальчика никогда не было. Руслана, который был младше брата на четыре года, после несчастного случая с Леней, буквально носили на руках. Когда он женился, родительскому счастью не было предела. А уж когда родился внук Данилка, отец и вовсе выглядел так, словно ему в собственность передали контрольный пакет акций «Газпрома».
Я же замуж не стремилась, связей с нужными людьми не заводила, из дома ушла еще в десятом классе, окончательно съехавшись с бабушкой, а теперь еще и собираюсь рожать неизвестного от кого.
– Симочка, у тебя на сотовом пять пропущенных вызовов от Виолетты. Не хочешь разговаривать, так ей и скажи. Просто не снимать трубку, невежливо. Сима, где ты витаешь? – моего плеча легко коснулась бабушкина ладонь.
– Софья Андреевна, я же практически невеста. – Я встала и ополоснула чашку. – Имею право.
Бабушка вытащила тоненькую сигарету, закурила, выпустила длинную струю дыма и заметила:
– С таким кандидатом в мужья, я больше порадовалась бы, будь ты практически вдова. А что за блохастое чудо напрудило лужу в коридоре?
– Оно вымытое и обработанное. А лужу я сейчас уберу.
– Виолетте позвони. Лужу я уже убрала.
– Ну, спасибо, – я поцеловала ее в щеку. – Уже звоню.
Трубку сняли после первого же гудка.
– Сима приезжай скорее. – Голос был такой, словно Виола долго плакала. – Сима, пожалуйста, приезжай. Ты мне нужна.
*****
– Слава Богу, ты приехала! – Виолетта сбежала по лестнице и схватила меня за руки. – Пойдем. Пожалуйста. Я так боялась, что ты будешь в больнице.
– Куда? – я едва успевала переставлять ноги. – Лета, что происходит?
Мы в два счета оказались в комнате супругов.
– Держи! – она сунула мне в руки плотно набитую спортивную сумку. – Сейчас я возьму Даню и поедем.
– Куда возьмешь? – я резко захлопнула перед ней дверь. – Или ты объяснишь, что происходит, или я не сдвинусь с места.
– Симочка, времени нет! – умоляюще смотрела на меня Лета.– Нужно уехать до того, как он вернется. Пожалуйста. Я тебе все расскажу, только увези нас отсюда.
– Увезти куда?
– Подальше отсюда. Подальше от Руслана. Пожалуйста. – Ее губы дрожали. – Я понимаю, ты думаешь, я сошла с ума. Я и сама не знаю, что мне думать. Но кроме тебя, мне не к кому обратиться. Только ты его не боишься.
«Приплыли» тоскливо подумалось мне. «Милые бранятся, только тешатся, а мне потом расхлебывать последствия своего вмешательства».
Лета уже вовсю подталкивала меня к детской комнате, а точнее к детскому царству, где жил мой маленький племянник. Признаюсь, до того как я увидела Даниила, была у меня мысль позвонить брату и спросить, чего напилась его супруга.