Хотя изображать клоуна было слегка обидно, результат того стоил — охранник легко принял мою игру, в его эмоциях читалось откровенное веселье, а нужная мне информация оказалась буквально на расстоянии вытянутой руки.
— Двадцатое сентября сегодня. Ты из этих, ролевиков?
— Ты год, год мне скажи, боярин!
— Шестьдесят седьмой с утра был.
— А век? Век какой на дворе?
— Двадцать первый. Вы там в своем урочище скоро совсем от жизни отвыкнете.
Настроение собеседника качнулось в противоположную сторону, я заметил это и благожелательно махнул рукой:
— Не сердись, бать. Обычно всем нравится, когда мы такие вот представления устраиваем.
— Оно забавно, да, — снова повеселел мужик. — Тебе чего надо-то?
— Так воды попросить хотел. Задолбался уже по лесу топать, а тут еще солнце макушку напекает.
— Сейчас принесу, — кивнул охранник, направляясь к сторожке. — Такси вызвать?
— Не надо, пешком дойду.
Мужик скептически фыркнул, однако не стал комментировать мои намерения и через пару минут вернулся обратно, сжимая в руках здоровенную кружку.
— Держи.
— Спасибо большое. Прям реально тоскливая дорога получилась.
— Говорю же, давай такси вызову. Они сюда за четверть часа приезжают.
— Не, спасибо. Реконструктор я, в конце-то концов, или нет?
— Вы же себя ролевиками зовете?
— Нет, ролевик — это другое. Похоже, конечно. но не совсем.
Вода оказалась чертовски вкусной и восхитительно прохладной, а вот эмоции собеседника нравились мне все меньше и меньше — такое впечатление, что я умудрился сморозить какую-то глупость и тем самым навлек на свою голову абсолютно ненужные подозрения. В принципе, это было вполне объяснимо — игнорировать наверняка очень комфортабельное и приятное во всех смыслах такси исключительно ради того, чтобы пешком тащиться до города несколько километров…
— Спасибо еще раз. Хорошего вам дня.
— Тебе тоже хорошего. Аккуратнее по дороге иди.
— Да я лесом, по-привычке.
— Ну, тебе виднее.
Расставание вышло не совсем идеальным, оценивающий взгляд мужика еще долго сверлил мне спину, а когда я дошел до первых деревьев и оглянулся, то увидел, что висевшая над домами хреновина покинула свое место и держится в пятидесяти метрах от меня. Тот факт, что охранник решил отследить действия странного посетителя и задействовал наблюдательного дрона, еще ни о чем не говорил, но ощущать себя под присмотром было чертовски неприятно. Возникла шальная мысль сбить аппарат молнией, однако я все-таки удержался от настолько идиотского поступка, весело улыбнулся, помахал ему рукой и направился дальше. Какое-то время беспилотник продолжал болтаться за спиной, но в тот момент, когда я оказался рядом с магистралью и свернул к городу, все же улетел обратно. На душе стало гораздо спокойнее, однако теперь меня накрыло осознание того, сколько лет прошло в родном мире за время моих скитаний по чужим.
— Шестьдесят седьмой год… шестьдесят седьмой… твою мать…
Я уже давно понял, что темпоральный разрыв оказался не только вполне реальным, но и чертовски большим, однако его действительная величина все равно вызывала легкий шок. За сорок с лишним лет выросли два поколения, старые технологии уступили место новым, изменились социальные привычки, общественные взгляды, нормы морали, политические взгляды… изменилось вообще все. А я волей-неволей стал неким пережитком прошлой эпохи — бесполезным, неквалифицированным, ничего не знающим, ничего не умеющим и ничего не понимающим. Единственная надежда на хоть сколько-нибудь нормальную социализацию могла быть связана только с моими лингвистическими навыками — в том случае, если роботы все еще не вытеснили из этой сферы живых людей. Если же вытеснили… пожалуй, тогда я смог бы зарабатывать на жизнь выступлениями в цирке, демонстрируя восхищенным зрителям огненные шарики и молнии. Построить, так сказать, головокружительную карьеру в шоу-бизнесе.
— Дерьмо.
Надежда вновь увидеть родителей также приобрела откровенно иллюзорные очертания — дожить до восьмидесяти удавалось далеко не всем. С другой стороны, такая вероятность однозначно имелась и я должен был как-то ее проверить. А вот что делать после этого?
— Привет, мама, это я. Сорок с хреном лет прошло, но я все такой же. Господи, какой бред…
В голове мгновенно пронеслась длинная вереница вполне логичных последствий такого спонтанного возвращения — те же самые допросы в полиции, обвинения в мошенничестве, следственный изолятор и огромная головная боль для родственников. Новая боль, помноженная на старую, а потом возведенная в степень за счет их преклонного возраста и внезапно пробудившихся воспоминаний. Спрашивается, хочется ли мне принести им все это дерьмо?