И тут перед нами каким-то образом возник открытый лифт, довольно просторный, с моргающим светильником в потолке. Мы переглянулись; я увидел в глазах Яны полное согласие с моими мыслями.
Ну а дальше – мы дружно ступили в лифт, двери закрылись, и нас понесло наверх. Мы прижались к стенам, ибо кабинка затряслась. Но вот она замерла, и знакомый противный голос сообщил:
– Поздравляем тебя! Ты благополучно добрался до вершины второго уровня. Осталось открыть дверь лифта. Удачи, новичок!
Кабинка застыла, свет перестал мигать, но его яркость упала, так что я смог едва различить створки. Мои руки попытались их раздвинуть, но – тщетно. Двери не поддались, они как будто прикипели друг к другу.
Тогда я решил рассечь их мечом крест-накрест, однако моё острое орудие, вонзившись по рукоять, прошлось по створкам, словно по воде. Едва же я вытащил лезвие, как крестообразный след от меча разгладился, ламинированное полотно точно срослось, приняло прежний вид.
– Что за чертовщина? – воскликнула Яна. – Эй вы, как открыть дверь?!
И в отчаянии моя спутница подалась вперёд и принялась тарабанить по створкам кулачками: тук-тук-тук-тук-тук-тук. Естественно, что это действие оказалось бессмысленным. Меж тем, я осмотрелся по сторонам и с неудовольствием обнаружил, что на серых стенах лифта нет ни одной кнопки, ни одной мелочи, за которую можно зацепиться взглядом.
Тогда я задрал голову и оглядел потолок, но и там не нашлось ничего, кроме тусклого квадрата светильника. Когда же я обратил глаза к полу, то увидел лишь чёрную плоскость.
Мне ещё пришло в голову проткнуть мечом и потолок, и пол, и стены – но лезвие снова как будто рассекло водную гладь. Тогда я отбросил меч и попытался ковырнуть руками светильник, однако он оказался слитым с потолком в единое целое.
Наконец, мы бросили всякие попытки выбраться из лифта.
– Ну, что будем делать? – спросила Яна, повернувшись ко мне.
– Надо подумать. – Я натурально почесал затылок.
Какое-то время мы постояли.
– Чёрт, ничего в голову не приходит, – наконец сознался я.
Яна повела изогнутой бровью, помолчала.
Мы покрутились на месте, затем дружно сели на пол, потом снова встали. Опять пошевелились.
В один момент Яна оказалась так близко от меня, что я не удержался и спонтанно обнял её за хрупкую талию. Но девушка, к моему удивлению, не стала сопротивляться. Карие глазки поглотили меня, однако тут же они подёрнулись веками.
И здесь словно наступило какое-то затмение – мы отдались неожиданно нахлынувшей страсти. Мои жадные поцелуи впитали вкус её сладких губ, её маленькой мочки уха, её тонкой шеи.
Я и не заметил, как мы оголились и приняли положение лёжа. Нежные ручки Яны несколько раз нарисовали полосы на моей спине. Я ощутил её тугие бёдра, крепко сковал её необычайно узкую талию.
Яна издала чуть слышный стон. Мои же уста не проронили ни звука. Но мы отдали друг другу всё, что смогли, с помощью иного языка – языка телодвижений. И наконец – в изнеможении каждый из нас застыл на полу, уставившись глазами в квадрат тусклого светильника.
– Что это было? – прошептала Яна, первой нарушив вселенскую тишину.
– Мне кажется, я влюбился! – Моя голова повернулась к ней.
Мы переглянулись, но выражение карих глаз осталось для меня загадкой.
И тут у лифта открылись двери. Яна чертыхнулась. Мы вскочили и, порывисто натянув одежды, выбрались наружу.
– Поздравляем! – сказал противный голос. – Второй уровень пройден!
5. Передышка. Яна. Третий уровень
Мы одновременно вырвались из сновидения. Я понял это, когда очнулся и освободился от «Морфона», ибо сразу увидел, как Яна оторвалась от подушки и сдёрнула свой шлем.
– О, боже, Кирилл, что там произошло между нами? – пристально глядя на меня, девушка «захлопала» длинными ресницами.
В предрассветной мгле я с трудом различил выражение её лица. Мне показалось, что она улыбается.
– Мы любили друг друга, и знаешь, для меня…
– Тссс! – Яна приставила пальчик ко рту. – Ладно, давай поговорим о твоих чувствах в другой раз.