– Вечно лезла туда, куда ее не просили, – фыркнула Лапушкина. – Слишком правильная была, только куда ее эта правильность завела? А по факту оказалось, не такая уж она и святая. Заперла заморыша в погребе, и ничего не дрогнуло. Призналась бы, он бы, может, нормальным остался, а так псих психом.
Арина дернулась, Артем едва ее удержал, зато похититель грозно навис над Лапушкиной. На какой-то миг показалось, что сейчас он ее ударит, но он лишь зажег очередную свечу, и Артем, машинально отметив, что на руках похитителя надеты перчатки, увидел Гошу Берковича. В красном комбинезоне с надписью «Убийца» на груди.
– Сама Воровка нам уже ничего не скажет, сдали нервы, когда я начал задавать вопросы, а потом не выдержало сердце. Придется рассказывать мне.
Ватсон резко замолчал и подошел к амбразуре. Остановился, глядя на Финский залив. Хоть он и готовился к этому «спектаклю», роль ведущего давалась ему нелегко. Не такой он крутой, как хочет казаться, подумалось Артему. Похитителю страшно вспоминать о смерти человека, которая произошла, пусть и косвенно, по его вине. Ему понадобилось несколько минут, чтобы прийти в себя.
– Самое время поговорить о тех двоих, что уехали из особняка раньше, – заговорил Ватсон, вернувшись к пленникам. – Следствие не стало искать машину, не определило местонахождение телефонов, оно просто поверило им на слово. Я спросил у Воровки, что произошло после того, как они уехали из особняка, как она не побоялась вернуться, ведь в машине был свидетель, который мог ее выдать. Оказалось, что он вышел раньше. Какое-то время она ехала одна, а потом ей пришло в голову вернуться и украсть телефон. Расчет был на то, что оставшиеся в особняке уже порядком пьяны и вряд ли заметят ее возвращение. Главный вход оказался открыт, и она поднялась наверх. Лену она нашла в прихожей, споткнулась о нее, там нет окон и ночью совсем темно. Начала обшаривать карманы, и тут Лена пришла в себя, закричала, стала отбиваться, сильно оцарапала ей руку. Они боролись, их крики наверняка далеко разносились в пустом здании, но никто не пришел на помощь. Кстати, никакого видео в телефоне Лены не оказалось, а сам телефон до сих пор лежит в нижнем ящике ее старого письменного стола.
После паузы Ватсон подошел к последнему пленнику. Молча разглядывал его с минуту, потом сказал:
– Вот и пришла пора отвечать за содеянное. Я знаю, что ты был в особняке.
Беркович поднял глаза и ухмыльнулся.
– Ты ничего не докажешь, – даже сейчас в его голосе звучало высокомерие. – Дуреха напилась, наркотики, случайный секс, порезы от соперницы. Как же нужно низко пасть, чтобы сначала отдаться ничтожеству, а потом дать себя зарезать другому ничтожеству.
– А как нужно низко пасть, чтобы подбирать оставшиеся после Зайцева крохи? Да и те тебе не обломились, – огрызнулась Лапушкина. Оставить без внимания выпад в свой адрес она не смогла.
– Она нравилась тебе, – продолжал Ватсон, пристально разглядывая Берковича, – ох как нравилась! Но она тебя совсем не замечала. Ты был для нее пустым местом, зеро. И как же, наверное, ты был рад, что в ее смерти обвинили Олега! Ты же видел, что к нему она относится по-особому, только не понимал этого особого отношения, не понимал, что их связывает, и от этого бесился.
Артем слышал тяжелое дыхание Ватсона и понимал, каких трудов стоило ему держать себя в руках.
Беркович фыркнул, но промолчал.
– Как же тебе хотелось выделиться. Ты лебезил перед парнями, заискивал перед девушками, даже перед Воровкой изображал что-то такое, похожее на симпатию, но все равно в их компании ты был изгоем, я это видел. А вот скажи, зачем ты вернулся в особняк? Ты же сам позвонил Серебрякову, ты знал, что он сорвался из дома, так ты-то зачем? Не мог же ты так далеко просчитать, чтобы подставить его? Но ты вернулся. Еще и Олега опередил. И что же ты сделал? Воспользовался беспомощностью девушки, только у тебя ничего не вышло. Скажи, она смеялась над тобой? Сравнила с… – Ватсон уже собирался назвать фамилию Зайцева, но передумал. – Или просто нечего было сравнивать, у тебя, в отличие от Зайцева, ничего не получилось. Скажи, как она назвала тебя? Импотентом? Хотя ты и есть импотент, слабак и ничтожество. От этого и все твои рисунки пентаграмм с драконами. Ты как детсадовец, который надевает плащ Гарри Поттера и думает, что стал волшебником. Только что с драконами, что без – ты тварь дрожащая, права не имеющая.
Артем понимал, что Ватсон сознательно провоцирует Берковича, но не понимал, к чему он ведет.