В последние пару месяцев криминальная жизнь Петербурга совсем замерла, даже кражи прекратились. Полиция от скуки штрафовала безмасочников (еще одно новое слово в активном лексиконе горожан) и ловила наливающих из-под прилавка барменов. О том, что ситуация дошла до абсурда, Брагин понял, когда полиция задержала Леонидова, того самого, который «то ли девочка, то ли виденье». Максим выгуливал пса в Шуваловском парке, чем злостно нарушил объявленный властями режим. Никакие доводы, что он живет рядом, практически в этом же парке, что собаке надо где-то справлять нужду и дышать воздухом, что вокруг нет ни души и ни он, ни его пес никого не заразят, в расчет не шли.
Маясь бездельем, Брагин пару раз навестил старого приятеля судмедэксперта Фишмана на Екатерининском проспекте. Но тот тоже ничем порадовать не мог. Более того, даже принесенный Брагиным коньяк пить не стал, чем несказанно удивил подполковника, только грустно взглянул на бутылку и спрятал в ящик стола – до лучших времен. Кто бы сказал, когда эти лучшие времена настанут…
Выглядел судмедэксперт изрядно вымотанным, он даже утратил обычный оптимизм и похудел – вирус прошелся и по нему. Нет, сам Фишман на больничной койке не оказался, но работы у него в последнее время становилось все больше.
Солнечная полоска на полу пропала, и Брагин, вздохнув, нашарил под диваном тапочки и стянул со спинки стула домашние брюки с футболкой. «Вот и еще один скучный день наступил», – подумал он. С куда большей радостью он надел бы любимый махровый халат. Плевать, что старый и нитки торчат, зато привычный, удобный… Но халат пришлось выбросить – он раздражал Кристину.
Знакомством с Кристиной он тоже был обязан расследованию цепочечных убийств. Некоторое время он даже подозревал ее. Одинокая женщина, еще и психолог в придачу – отличный кандидат на роль организатора серии убийств. Того, кто дергает за нити, оставаясь за кулисами. Брагин изначально подозревал, что там, за сценой, прячется кто-то умный, но одинокий и очень несчастный, только ошибся с кандидатурой.
Кухня, как и всегда, встретила чистотой и порядком – и не скажешь, что тут хозяйничает холостяк. Взглянув с сомнением на электрическую кофеварку, подаренную Кристиной, Брагин потянулся к шкафчику, где стояла джезва – настоящая, из штампованной меди. Всыпал ложку молотого кофе, долил воды, поставил на плиту. Меланхолично понаблюдал за поднимающейся над джезвой коричневой шапкой и наполнил кружку – тонкого фарфора, с цветочками. И тоже подаренную Кристиной. Старую, с рисунком смешного пса, Кристина выбросила в мусорное ведро, откуда Брагин ее достал (ну и что, что сколы, зато любимая), начисто вымыл и убрал на полку, подальше от ее глаз.
Несмотря на то, что в последнее время Кристины в жизни Брагина стало довольно много, их отношения можно было охарактеризовать одним словом: тупик. До постели у них так и не дошло, а порядком подзатянувшийся конфетно-букетный период уже тяготил обоих. До эпидемии они встречались пару раз в месяц, ужинали в ресторане, шли в театр или просто гуляли по городу. Кристина никоим образом не показывала, что недовольна неопределенным статусом в их слишком долгом недоромане, вот только Брагин и сам отлично понимал, что пора переходить на другой уровень. Скрепя сердце он купил недельный тур в Прагу для двоих, но когда перекрыли границы, выдохнул с облегчением.
Кружка приятно грела ладони, и хотя кофе закончился, выпускать ее из рук не хотелось. Так, с пустой кружкой в руках, он и подошел к окну. На детской площадке, опутанной запретительными лентами, не играл ни один ребенок, рядом, на газоне, испуганно озираясь на окна, выгуливал мопса сосед. Песик был бы рад погулять подольше, но хозяин дергал за поводок. Даже природа выглядела нездоровой – почки на деревьях так и не распустились. Да, теперь она такая, наша действительность.
Телефонная трель застала Брагина врасплох – мысли о Кристине и беспросветной новой реальности, в которую в одночасье угодил мир, затронули его куда глубже, чем хотелось.
– Слушаю.
– Доброе утро, Викентий Сергеевич. Это Кравченко. Не хотите кофейку попить?
– Доброе. Уже. Или у тебя особый какой? – насторожился Брагин. В голосе капитана прозвучало нечто, позволившее надеяться, что к кофейку будет приложена интересная история.
– Конечно, особый, с интересным кино.