- Чем? - озадаченно спросил Макс, глядя то на меня, то на волосы подруги.
- Но?.. Разве вы не видите? - указывать на такой явно бросающийся в глаза факт, было как-то неудобно. Однако, несмотря на все мои ожидания, на лицах всех троих я не прочла ничего, кроме совершенно искреннего удивления. - Они же синие... - прошептала я, борясь с самой собой.
- И что? - всё так же непонимающе спросила Кэт.
- Как что?!..
- Это мой натуральный цвет, - она пожала плечами, а я будто упала в пропасть. В надежде на поддержку или, хотя бы, сочувствие, я по очереди заглядывала в глаза сначала Фионе, потом Максу. После этого окончательного и бесповоротного провала, в моём мозгу всплыла сама собой картина с изображением пергамента с надписью: "Приговаривается к пожизненному самоистязанию посредствам собственной совести". На этом можно было бы поставить жирную точку и больше не продолжать, если бы в пещеру в этот момент не вошёл Кирилл в таком же тряпье и, сняв капюшон, не сказал:
- Итак, все готовы? Вижу, что все, только... Кэт, сними, наконец этот дурацкий парик. Твой отец меня не простит, если узнает, что ты шастала где-нибудь в таком виде... Я что-то не то сказал? Почему вы все смеётесь? Фиона, ты всю пещеру подметёшь, хватит валяться! Макс, а ты-то что? Мужчина называется... Ты же вроде был ранен? Кэт... Кэт... Ты чего плачешь? От смеха? Это не смех, это... Да что с вами?!
Кэт вытирала выступившие слёзы стянутым с головы париком. Растрёпанные тёмно-русые волосы прилипли к лицу, и она не могла ничего сделать - всё её тело содрогалось в беззвучном хохоте. В этом воцарившемся цирке, где троица малолетних телохранителей изображали подвыпившую публику, а я - вечно грустного, ударенного по голове клоуна, Кирилл - единственный, кто ничего не понимал - смотрелся довольно глупо. Он метался от одного ржущего подростка к другому, потом ко мне, готовой разреветься, как девочка, потом снова к ним. Все его старания были тщетны - эти так называемые телохранители уже сделали свой шаг, и я твёрдо решила на них обидеться... На всех!
Лист третий
Казематы Ляуштрасса
Ворота города были широко открыты для всех желающих. А их поток был неиссякаем. Огромные телеги, груженные товаром, кричащие друг на друга люди, одетые в лохмотья, чинно проезжающие господа, окружённые стражей, кареты, запряжённые пятью, а то и шестью лошадьми. Прямо у ворот стояла таможня, состоящая из наёмников Удо. Все на одно лицо: ростом каждый не ниже двух метров, красные носы, торчащие из-под поднятых забрал, тяжёлые латы, одним видом внушающее опасение оружие. Непонятно было, как они двигаются в такой экипировке.
Однако - какими бы неповоротливыми они не казались - управлялись с поставленной задачей они очень хорошо, а главное, быстро. Ни одна повозка, ни один приезжий не оставался без должного внимания - будь он одет хорошо или плохо. Тем не менее, никакой неурядицы это не создавало - пробок, заторов или прочих неудобств, связанных с движением, не возникало. Меня насторожило то, что люди, приезжающие на каретах, даже не возражали, когда их допрашивали, осматривали привезённый багаж - видимо, никто не хотел связываться с Удо. Это внушало опасения, и я подошла ближе к закутанному с ног до головы Кириллу.
- И как мы собираемся пройти?
- Ещё не знаю, - помотал головой принц. Тем временем между нами и ближайшим проверяющим оставалось не более тридцати метров, мы уже влились в общий поток, отступать было поздно, любое движение в сторону могло вызвать подозрения. К нам подскочила Фиона:
- Милорд, - тихо прошептала она. - Они ждут вас в сопровождении трёх телохранителей. Неважно, в каком виде, мы появимся - они ждут четверых.
- Что ты предлагаешь? - тихо спросил подошедший Макс.
- Нам нужно разбиться, - ответила Фиона. - Они знают, что телохранители ни за что не оставят своего сюзерена. Я хочу сказать... Не подумайте, что это предательство, но нам всем лучше идти раздельно. Кэт пойдёт с Максом, я пойду первой вместе с миледи.
- Что ты говоришь?! - возмутилась Кэт. - Я никогда!..
- Тише, - шикнул Кирилл, - Кэт, прошу тебя! Фиона права, - он резко сделал шаг в сторону.
Фиона мгновенно схватила меня под руку и потянула вперёд. Мы подошли прямо к стражнику. Он хмыкнул, глядя сверху вниз, встал в позу и пробурчал:
- Кто такие?
- Мы... - потянула я.
- Имена.
- Что вы, господин? - заискивающе поклонилась Фиона, толкая меня в бок. - Какие имена? Мы пришли в город... торговать.
- Чем? - рыкнул стражник, моё сердце приглушённо стучало. - У вас нет товара.
- Что пристал к ним, чучело? - к проверяющёму подошёл ещё один наёмник. Он был на голову выше первого и в полтора раза шире. - Не знаешь, чем им торговать?
- У них нет с собой товара, - пробурчал рыцарь. Второй рассмеялся. Подошёл к Фионе и сорвал с неё капюшон. Я оглянулась и в толпе увидела встревоженные глаза Кирилла.
- Их товар всегда с ними! - громко объявил рыцарь. - Сразу видно, что новичок. Ни один телохранитель не станет выдавать себя за уличную девку. Проходите, не задерживайте движения! - он пропихнул вперёд меня и Фиону. Она, облегчённо вздохнув, надела капюшон, и мы прошли вглубь города. Пройдя за городские ворота, туда, где таможенники уже не стояли, мы остановились.
- Мразь, - сквозь зубы процедила Фиона. Она убрала прядь смоляных волос со лба и посмотрела на меня. - Испугались, миледи?
- Неприятно, - проговорила я, не сумев выдавить ничего больше.
- Для них женщина либо гулящая, либо преступница. В данной ситуации нам лучше быть первым, - я кивнула. - Что-то милорда нет, - Фиона взглянула на ворота. Я последовала за ней. Там что-то происходило. Разом все наёмники с площади подтянулись ко входу. С обнажёнными мечами, они распихивали зевак, дабы пробраться к очагу происшествия. Через пять минут мы увидели, как стоящие у ворот люди выстроились в две шеренги, освобождая путь.
Оттуда вышли два стражника, за ними ещё два, а между... Под конвоем вели Макса и Кэт. Оба в оковах с поднятыми головами, они даже не посмотрели в нашу сторону. В этот момент кто-то сильно сжал мою руку. Я оглянулась и увидела Кирилла. Он стоял за спиной Фионы, прижимаясь к серой стене дома. Шумиха нарастала, толпа следовала за арестантами. Фиона, не нуждаясь в приказе, незаметно влилась в эту толпу и мгновенно попала в первые ряды, сделав знак оставаться на месте.