И вот ее не стало. Яхта взлетела на воздух вблизи берегов Франции. В сообщении говорилось, что все находившиеся на борту, в том числе и леди Сабрина Лонгуорт, погибли. Сабрина и Гарт поехали в Лондон, где все оплакивали смерть сестры. В похоронном зале Сабрина попрощалась со Стефани. Слезы застилали ей глаза, она была оглушена постигшей ее утратой и сознанием своей вины. Там, на похоронах, пытаясь сказать правду, она опустилась на колени у могилы, бормоча сквозь слезы: «Это не Сабрина умерла… Не Сабрина!» Но ее никто и слушать не хотел; все решили, что она обезумела от горя. Сабрина же, охваченная отчаянием и смятением, не стала им возражать.
И вот теперь она вернулась в семью Стефани. Она понимала, что это ненадолго, — не может же она строить свою жизнь на обмане. Но вот прошло три месяца. И даже не оправившись от горя, она чувствовала себя счастливой. Счастлива больше, чем когда-либо могла себе представить: страстное чувство к сильному мужчине, тепло, ласка, смех, общение с двумя сообразительными, любящими ее детьми.
Но к Рождеству, почти через четыре месяца после того, как сестры поменялись местами, прежде чем Сабрина собралась с духом, чтобы сказать Гарту, что уезжает, он сам догадался об обмане. Вне себя от гнева, он изгнал ее из своей жизни, из жизни своих детей. Она уехала в Лондон, чувствуя, что жизнь разбита из-за их безумного, опрометчивого поступка.
Оставшись дома один, Гарт мало-помалу пришел в себя и постепенно понял, как сильно Сабрина любит его и детей. Он понял, что она сама в ловушке, сама жертва обмана. И еще он почувствовал, что любит ее так, как никогда никого не любил.
— Стефани? Ты слушаешь?
Сабрина слегка вздрогнула и поймала на себе участливый взгляд Нэта Голднера, близкого друга и врача. Это он вправил ей кисть, когда год назад она сломала руку. Нэт ласково смотрел на нее.
— Прошу прощения, — ответила она, виновато улыбнувшись. — По-моему, я забылась.
Подойдя, Гарт присел на ручку кресла.
— Обычно в этом упрекают профессоров, а не их жен. — Он обнял ее за плечи. — Сейчас тебе нелегко.
— Ты думаешь о тете Сабрине, да? — спросила Пенни. — Ведь у нее сегодня тоже день рождения.
— Я по ней скучаю, — сказал Клифф. — С ней было так весело.
На глазах у Сабрины выступили слезы, Долорес Голднер наклонилась к ней.
— Как это ужасно, Стефани! Сегодня у тебя счастливый день, и такое горе!
— Мне нужно несколько минут побыть одной, — сказала Сабрина, вставая из-за стола. — Клифф, а ты пока отрежь еще пирога. — Нагнувшись, она слегка коснулась губами щеки Гарта. — Я сейчас приду.
Поднимаясь по лестнице к себе в спальню, она слышала, как Клифф распоряжается за столом. Ночники были включены, и их кровать с пологом на четырех столбиках была готова ко сну: простыни с обеих сторон откинуты, одежда убрана. Какая умница миссис Тиркелл, подумала Сабрина. Я забрала ее из Лондона с Кэдоган-сквер, где ее единственной заботой была леди Сабрина Лонгуорт. Не раздумывая Сабрина ввела ее в свою семью, в старинный трехэтажный дом, постоянно нуждающийся в ремонте. За эти восемь проведенных здесь месяцев она ни разу не подала виду, что чем-то озабочена.
Леди Сабрина Лонгуорт. Сабрина села на подоконник и стала смотреть во двор, освещенный тусклым светом уличных фонарей и окнами соседних домов. Женщины по имени Сабрина Лонгуорт больше нет, подумала она. Миссис Тиркелл по привычке обращается ко мне «Моя госпожа», чем немало смешит детей, но Сабрина умерла. Для всех она погибла во время морской прогулки с Максом Стювезаном в октябре прошлого года. Для меня она умерла тогда, когда я поняла, что уже не могу снова стать такой, какой была раньше, потому что тогда обман раскрылся бы в глазах Пенни и Клиффа. Они узнали бы, что их мать забавы ради решила выдать себя за Сабрину Лонгуорт, женщину без семьи, которая живет в Лондоне. А сестра тем временем заняла ее место дома. Они узнали бы, что до того, как их мать погибла, она отправилась путешествовать в компании какого-то мужчины. Я не могу допустить, чтобы они об этом узнали. Значит, Сабрины Лонгуорт больше нет. Хотя я часто скучаю по ней. Мне хотелось бы побыть на ее месте, пожить ее жизнью.
Но она играет роль Стефани Андерсен уже целый год, и этот год был наполнен любовью и открытиями. А эта грусть по прежней жизни похожа на то, как ребенок ждет сказку на ночь глядя, то есть чего-то вымышленного, совершенного, прекрасного, но нереального. Нереальное, повторила про себя Сабрина. Нереальное. Внизу, на темной траве, она заметила футболку Клиффа. Он сорвал ее с себя и отшвырнул прочь после обеда, когда бросился играть в футбол. Вот что реально: все эти и другие мелочи жизни, на которых строится семья. Год назад, когда мне хотелось оказаться на месте Стефани, я загадала как раз такое желание. Жить так, как живет Стефани. И это желание исполнилось.